составленную И. Ф. Масановым «Библиографию сочинений А. П. Чехова» (М., 1906) рассказ «У знакомых» не вошел. Он был напечатан вновь лишь в дополнительном томе посмертного издания сочинений Чехова в 1906 г.

При жизни Чехова рассказ был переведен на немецкий язык.

Стр. 11. Всё ли благополучно в Датском королевстве? — Подгорин перефразирует слова Марцелла из трагедии Шекспира «Гамлет» (акт I, сцена 4).

Стр. 13. — Цитаты из стихотворения Н. А. Некрасова «Железная дорога».

Стр. 14. Он ахнуть не успел, как на него медведь насел… — Неточная цитата из басни И. А. Крылова «Крестьянин и Работник».

Стр. 18. И бу-удешь ты царицей ми-ира…  — Из арии Демона (опера А. Г. Рубинштейна «Демон»).

Впервые — «Ежемесячные литературные приложения к журналу „Нива“», 1898, № 9, сентябрь (ценз. разр. 31 августа), стлб. 1-24. Подзаголовок: Рассказ Антона Чехова.

Вошло в издание А. Ф. Маркса.

Печатается по тексту: Чехов, т. IX, стр. 323–344.

Сохранился беловой автограф (ЦГАЛИ), который служил оригиналом для набора при первой публикации. Подзаголовок: (Рассказ). Подпись: Антон Чехов. На первой странице автографа — пометы, сделанные в редакции «Ежемесячных литературных приложений к „Ниве“» при отправке в типографию: «Корпус обыкнов<енный>»; «Лит<ературные> Пр<иложения> № 9»: «Набрать тотчас же и прислать мне корректуру».

История создания рассказа прослеживается по записным книжкам Чехова и его переписке. Записи к рассказу появляются с августа 1897 г. До этого можно отметить только одну запись сюжета, которая, возможно, имела какое-то отношение не к рассказу, а к оформлению его замысла, но впоследствии осталась в стороне и была перенесена в Четвертую записную книжку как нереализованная. Это запись: «Серьезный мешковатый доктор влюбился в девушку, которая очень хорошо танцует, и, чтобы понравиться ей, стал учиться мазурке» (Зап. кн. I, стр. 72). Эта запись не ставилась ранее в связь с «Ионычем», да прямой связи с текстом рассказа, как он сложился окончательно, и нет. Однако можно отметить определенную близость мотивов — см. в «Ионыче»: «И к лицу ли ему, земскому доктору, умному, солидному человеку…» (стр. 30, строки 31–33).

Первая запись, бесспорно относящаяся к «Ионычу»: «От кредитных бумажек пахло ворванью» (Зап. кн. I, стр. 76); она близка к окончательному тексту рассказа (стр. 36, строки 15–18). Датируется августом 1897 г.

Вслед за тем наступил большой перерыв в записях к «Ионычу» — до марта 1898 г. В осенние месяцы 1897 г., за границей, Чехов написал рассказы «Печенег», «В родном углу», «На подводе». Остальные же замыслы ждали своей очереди. 14 декабря 1897 г. Чехов писал А. С. Суворину: «Накопилось много работы, сюжеты перепутались в мозгу, но работать в хорошую погоду, за чужим столом, с полным желудком — это не работа, а каторжная работа, и я всячески уклоняюсь от нее». Затем он начал писать рассказ «У знакомых».

К началу марта относится запись отдельной детали: «Мальчик лакей: умри, несчастная!» (Зап. кн. I, стр. 83). Следующая запись также характеризует дом Туркиных и юмор его хозяина — «Здравствуйте вам пожалуйста. Какое вы имеете полное римское право» (Зап. кн. I, стр. 84); датируется мартом или первой половиной апреля 1898 г.

Таким образом, с августа 1897 г. до апреля 1898 г. в Первой записной книжке появились три детали к будущему рассказу. Однако за ними для Чехова уже стояли, очевидно, быт героя и атмосфера, окружающая его.

Первая развернутая запись сюжета рассказа «Ионыч» может быть отнесена ко второй половине апреля 1898 г.: «Филимоновы талантливая семья, так говорят во всем городе. Он, чиновник, играет на сцене, поет, показывает фокусы, острит („здравствуйте, пожалуйста“), она пишет либеральные повести, имитирует — „Я в вас влюблена… ах, увидит муж!“ — это говорит она всем, при муже. Мальчик в передней: „умри, несчастная!“ В первый раз, в самом деле, всё это в скучном сером городе показалось забавно и талантливо. Во второй раз — тоже. Через 3 года я пошел в 3-й раз, мальчик был уже с усами, и опять „Я в вас влюблена… ах, увидит муж!“, опять та же имитация: „умри, несчастная“, и когда я уходил от Ф<илимоновы>х, то мне казалось, что нет на свете более скучных и бездарных людей» (Зап. кн. I, стр. 85). Здесь обращает на себя внимание форма повествования от первого лица.

Последняя запись — конспект пятой главы «Ионыча» — была внесена в записную книжку, по- видимому, в самых последних числах мая или первых числах июня 1898 г.: «Ионыч. Ожирел. По вечерам ужинает в клубе за большим столом, и когда заходит речь о Туркиных, спр<ашивает>: — Это вы про каких Турк<иных>? Про тех, у которых дочь играет на фортепьянах. — Практикует в городе очень, но не бросает и земства: одолела жадность» (Зап. кн. III, стр. 31).

Материалы переписки Чехова также говорят о том, что работа над «Ионычем» была закончена в первой половине июня 1898 г. и 15 или 16 июня беловой автограф рассказа был отослан в редакцию приложений к «Ниве» (см. ниже письмо Ю. О. Грюнберга к Чехову от 18 июня 1898 г.).

Записи к «Ионычу», в их соотношении с окончательным текстом рассказа, проанализированы в книге: З. Паперный. Записные книжки Чехова. М., 1976, гл. 4 — «Зерно и растение».

До си пор читалось, что рассказ «Ионыч» был предназначен Чеховым для «Русской мысли», а затем взят им обратно как не подходящий для журнала. В ПССП, т. IX (стр. 589, 600), эта мысль была высказана как предположение и затем, уже в категорической форме, повторена в т. XVII (стр. 449). Однако сопоставление писем Чехова и его корреспондентов убеждает в несостоятельности этого утверждения.

Действительно, в редакции «Русской мысли» ожидали от Чехова рассказа с осени 1897 г., так как 18 октября он обещал В. А. Гольцеву: «Рассказ пришлю в декабре», а 2 ноября подтвердил: «Рассказ пришлю непременно». 15 декабря 1897 г., в письме к нему же, Чехов отложил исполнение обещания на февраль 1898 г., объяснив это неудобствами писания в непривычной обстановке и трудностями избранного сюжета: «Рассказ я пришлю, но едва ли успею сделать это раньше февраля. Во-первых, сюжет такой, что не легко пишется, а во-вторых, мне лень и лень». Эти строки обычно относили к «Ионычу», однако речь здесь идет о другом произведении.

Не получив от Чехова нового рассказа и в феврале, Гольцев обратился к нему 20 марта 1898 г. с иной просьбой — дать что-нибудь из прежнего для сборника в пользу голодающих. Речь шла о «Неосторожности» (см. т. VI Сочинений, стр. 635). Сборник не состоялся, и 4 июня Гольцев попросил: «Не отдашь ли рассказ в „Русскую мысль“?» (ГБЛ).

Идея Гольцева напечатать «Неосторожность» в «Русской мысли» вызвала возражение Чехова (письмо от 6 июня 1898 г.). Просьба вернуть рассказ в литературе о Чехове была ошибочно отнесена к «Ионычу». «Рассказ возврати мне, для „Русской мысли“ он не годится. Если он был набран, то пришли в набранном виде — очень обяжешь. Для Русской же мысли у меня готовится другой рассказ, побольше», — эти последние слова, так же как и упоминания в письме от 15 декабря 1897 г. о трудно пишущемся рассказе, следует отнести к рассказу «Человек в футляре».

«Ионыч» был обещан «Ниве» еще до переписки Чехова с Гольцевым по поводу рассказа «Неосторожность». 13 марта 1898 г. Чехов писал Ю. О. Грюнбергу: «Рассказ я пришлю непременно, но не раньше того, как вернусь домой; здесь писать я не могу, обленился. Около 5-10 апреля (ст. ст.) я поеду в Париж, оттуда домой, и в мае или в июне, вероятно, уже буду писать для „Нивы“». Дальнейшая история писания и публикации «Ионыча» прослеживается по переписке Чехова с редакцией «Нивы».

4 апреля 1898 г. Грюнберг писал Чехову: «И. Н. Потапенко передал мне о Вашем желании получить