Салахов был умным человеком. Он понял, чего ему не хватает. Деньги, дома, автомобили, курорты, рестораны и магазины – это только фон, декорация на сцене, которая ждет выхода главных героев. Если они не появятся, спектакль не состоится.

Когда Юрий встретил Анну, он почувствовал, что начался первый акт драмы, трагедии или пьесы нового, неизвестного пока жанра. Жизнь вокруг него наполнилась напряжением, восторгом и болью – расцвела, как пустыня после дождя. По этим признакам господин Салахов распознал свою судьбу.

Никогда и ничего до сих пор он не желал так страстно, так мучительно, как он желал Анну. Он не смотрел на нее как на женщину. Юрий видел в ней часть своей сути, без нее существование не имело смысла и цели. Анна была лунным светом, без которого ночь непроглядна и темна, как угольная пыль…

Сегодня он должен сказать ей все! И пусть она решит его участь.

С этой мыслью Юрий стоял ровно в семь часов вечера перед дверью ее квартиры. Он чувствовал себя огромным и сильным, способным преодолеть все, что угодно – ради Анны. Каким-то глубинным чутьем он улавливал токи ее сердца, которое не могло сказать ему «нет».

– О! Юрий Арсеньевич! – засмеялась она, открыв дверь. – Как все торжественно! Уж не под венец ли вы меня звать собрались?

– Именно, именно под венец! – в тон ей отвечал Юрий. – А что? Чем я плох? Неужто откажете?

– Как же я могу отказать такому красавцу – молодому, свободному и богатому?

Корзина с орхидеями не произвела на Левитину ровно никакого впечатления. Она приняла ее и тут же отставила в сторону, как какой-нибудь пучок травы.

– Так вы согласны?

Ее глаза сверкнули, как два сапфира редкостного оттенка, губы слегка дрогнули.

– А жених не слишком юн, неопытен и самонадеян? Иную лошадку чтобы в узде удержать, надо истинно богатырскую силу иметь. Не дрогнет рука-то?

– Не дрогнет.

Он почувствовал, как долго скрываемая страсть ударила в голову, растеклась по телу мощным горячим потоком… и, уже плохо соображая, что и как он делает, Салахов опустился на колени прямо в прихожей, обнял ноги Анны и прижался к ним пылающим лицом.

– Анна! – заговорил он. – Я знаю, что не случайно встретил тебя! Я хотел от тебя совсем другого… Сейчас не это важно. Теперь я хочу, чтобы ты была моей! Мы сможем устроить свою жизнь, как захотим… Я хочу жениться на тебе… как ни глупо это выглядит в твоих глазах. Но я уважаю твою волю и соглашусь на любой вариант нашей близости, если брак для тебя неприемлем. В конце концов, принципы морали – всего лишь выдумки других людей. У нас с тобой есть одна общая черта…

– Какая? – почти беззвучно спросила она, чувствуя сквозь платье горячие руки Юрия и его дыхание.

– Ты и я – одной крови… Мы с тобой – вольные странники, которые придумывают для себя свои собственные законы и по ним живут. Тебе будет хорошо только со мной, а мне – с тобой. Мне не нужно от тебя ничего, кроме тебя! Понимаешь? Давай не будем думать ни о завтрашнем дне, ни о том, что будет с нами… Живи в этом мгновении!

Она не успела опомниться, как он подхватил ее и отнес на диван в темной гостиной, пахнущей ладаном и горькими духами. Говорят, что у орхидей нет запаха… но Анна слышала их аромат все время, пока Юрий раздевал ее в темноте, наполненной шорохами и вздохами, пока ласкал и целовал ее… Запах орхидей смешивался с наслаждением и болью… У Анны было нежное и мягкое тело, которое Юрий слишком сильно прижимал к себе, теряя контроль.

Следы любви – так Анна назвала последствия бурных ласк.

– Пойду принесу коньяк, – сказал Юрий.

Он все еще не верил, что голова Анны минуту назад лежала на его руке. Их близость проложила черту между прошлой жизнью господина Салахова и неведомым, загадочным будущим…

Они пили коньяк, как воду, и стали совсем пьяные.

– Это тебе! – прошептал Юрий, доставая откуда-то кольцо с бриллиантом. – Надеюсь, угадал размер…

Он надел кольцо на палец Анне, замирая от страха, что она не позволит. Но она безучастно наблюдала за его стараниями. В лунном свете, падающем из окна, камень в кольце вспыхнул синим огнем.

– Нравится?

Она молча кивнула.

– Анна, выходи за меня замуж… – серьезно сказал Юрий.

Блеск бриллианта отразился в холодных, бездонных глазах Анны… Это можно было считать согласием. Во всяком случае Юрий предпочел думать именно так.

– Тебе будет со мной нелегко… – сказала она. – Ты можешь потерять себя в моих садах. Когда пробираешься сквозь незнакомую чащу в погоне за невиданными плодами, можно наткнуться на ядовитые шипы…

– Я хочу быть с тобой, – ответил он. – Любовь проходит сквозь грязь и ад… и к ней ничего не пристает…

Кофе был слишком сладким. Артем, отвлекшись, положил в чашку много сахара. Сделав глоток, он скривился и отодвинулся от стола. Последнее сообщение Динары повергло его в шок. Чего-чего, а такого он не ожидал!

Ситуация выглядела как бы естественной. Лиза была не в себе, выскочила на улицу, побежала, попала под машину… Водитель «Волги», у которого едва инфаркт не случился, клялся и божился, что девушка сама бросилась под колеса. То же самое подтверждали прохожие и продавщица табачного киоска, расположенного как раз напротив места происшествия.

У Артема голова шла кругом. Складывалось впечатление, что кто-то стремительно раскручивает кошмарный сюжет, показывая ошалевшим зрителям труп за трупом! Причем люди умирают по вполне обычным причинам. Одна Вероника Лебедева погибла насильственной смертью, а все остальное даже за уши не притянешь к умышленным злодействам. Альшванг умер от старости и сердечной болезни. Вадим Зеленин напился, затеял драку, упал и разбил себе череп. Лизу нервный срыв привел под колеса автомобиля, чему есть десяток свидетелей. Из списка выпадала только прекрасная Аврора, никак не связанная с Динарой, – она жила далеко от театрального дома, гадать не ходила, с «потусторонними силами» не общалась… Словом, она единственная нарушала стройную цепь смертей, «подстроенных» гадалкой.

Еще одна фигура – господин Вольф – вызывала у сыщика двоякие чувства. Ни в какую мистику и чертовщину он не верил, но приходилось признать, что совпадения выглядят зловеще и предупреждения Динары не оказались беспочвенными. Она ведь говорила, что Лизе угрожает опасность? Говорила. А Пономарев не прислушался. Вернее, слушать-то он слушал, да скепсис не позволил отнестись к словам Динары серьезно.

Артем не подозревал цыганку. Чутьем профессионала он не улавливал никакой исходящей от нее угрозы. Она сама запуталась. Паника после визита Марины переросла в жуткий, парализующий страх после гибели Лизы, и никакие уговоры, никакие доводы Артема не могли успокоить Динару.

– Я больше не верю, что вы можете мне помочь! – с отчаянием твердила она. – Теперь я вижу свою ошибку. Я встала на страшный путь, не имея понятия, куда он может меня привести. Вольф был прав. Я вела себя как легкомысленная дурочка, ничуть не лучше моих клиенток. Они приходили ко мне в поисках ответов на свои вопросы, а я потешалась над ними. Они уходили от меня в ужасе, а я веселилась! Скажу вам честно, Артем, таким способом я пыталась отомстить за себя. Но те люди, что обращались ко мне за помощью, были ни в чем передо мной не виноваты. Никто не может ответить за чужие грехи. Каждому придется расплачиваться в одиночку. Старые долги напомнят о себе рано или поздно…

– Послушайте, Динара, неужели вы всерьез верите, что закопанный на старом кладбище носовой платок может привести к смерти человека? Или простой карточный расклад необратимо повлиять на судьбу? – взывал к ее рассудку Артем.

Но она не хотела его слушать.

– Я уже ничего больше не знаю, ни в чем не уверена! Все ужасы, которые предрекал Вольф, становятся