– Вы не заметили, кто?

Треусов задумчиво покачал головой.

– К сожалению, в зале то стоял полумрак, то свет мигал, то зажигали свечи, то гасили… толком ничего не рассмотришь. Да я и не следил.

– Даже предположений нет?

– Это женская манера, хватать за волосы, – хмыкнул бывший муж. – Наверное, Альбина. Ее не на шутку взбесила выходка Стеллы; она настолько вышла из себя, что запустила в виновницу скандала туфлей. Такая воспитанная дама… я был, мягко говоря, удивлен. Но госпожу Эрман можно понять: Стелла умеет достать до печенок.

– Что же такого она сказала?

– Пригрозила каким-то разоблачением… у нее мания «выводить всех на чистую воду»! – с сердцем произнес Павел Андреевич. – Вот и доигралась.

– Можете припомнить угрозу дословно?

Треусов вздохнул, состроил недовольную гримасу.

– Кажется… твой мужик не знает… что-то вроде того. Договорить Стелле помешала туфля.

– Выходит, Альбина хотела закрыть Стелле рот?

– Это невероятно трудная задача! – усмехнулся Треусов, тут же осекся. – У кого-то получилось, – добавил он после паузы. – Ищите, господин сыщик.

– Спасибо. Этим я и занимаюсь, – кивнул Всеслав. – Кто отвез Стеллу домой, не помните?

– Везти собирался я, однако не смог. Ужасно неприятно было, что из-за меня вечеринка оказалась безнадежно испорчена. Я-то привык к истерикам бывшей супруги, а вот люди пострадали незаслуженно. Естественно, я разволновался. В последнее время меня стало беспокоить сердце… как прихватит, – ни вдохнуть, ни выдохнуть, и в груди словно тиски сжимаются. Ощущение отвратительное, – сразу наваливается слабость, дурнота… словом, самому пришлось принять валидол, прилечь. Тут уж не до езды, – еле очухался.

– К врачам не обращались?

– Нет. С медиками свяжешься, – сразу сделают больным, застращают так, что жизнь будет не мила. Начнешь лечиться, – прощай, житейские радости: то нельзя, это вредно, лекарствами закормят, в клинику уложат… перспектива далеко не радужная. А так… приступ пройдет, вроде и здоров. – Треусов машинально приложил руку к левой стороне груди. – Меня Альбина выручила: доставила Стеллу до квартиры. А больше некому было! Ростовцев уехал провожать Лику, Лена ушла. Ее, видно, серьезно задел скандал: она ни с кем не попрощалась, мне ничего не сказала. На нее непохоже. Я ей звонил несколько раз, – бесполезно.

– Трубку не берет?

– Не хочет меня видеть, наверное.

Смирнов молча наблюдал за Треусовым. Смерть Стеллы не произвела на него удручающего впечатления, но какая-то тень лежала на его измученном лице. Отчасти понятно, – следствие может выбрать самый простой путь: обвинить бывшего мужа. Прямых доказательств нет, зато мотив ясен. О возможном шантаже со стороны Стеллы оперативникам неизвестно, а женщины не признаются, – не враги же они себе.

– Павел Андреевич, вы в самом деле ухаживали в ресторане за Ликой, или это выдумки ревнивой дамы? – спросил сыщик.

Треусов вздрогнул, опустил глаза.

– Ну… в некотором роде, – признался он. – Мне очень понравилась Лика! Такую женщину я увидел впервые… застенчивую и скромную, даже наивную. На лицах Альбины и Лены, как ни прискорбно, лежит печать расчета, – ее не вытравишь. Лика против них ребенок – лишенный опыта, бесхитростный, открытый. Я невольно увлекся ею. Может быть, Лена заметила… поэтому и не отвечает на телефонные звонки. Это пройдет! Я же понимаю, что не пара Лике. Ей нужен такой же неиспорченный жизнью, простой человек, лишенный нездоровых амбиций. Я реалист, дорогой мой! Я знаю, что такое разочарование и пустота. Если вы проигрываете, и вам нечем ее заполнить… вы открываете дверь безумию. Разве не безумие изо дня в день влачить жалкое существование, погрязнув в неустроенности, склоках, тяжбах и ненависти к окружающим? Это невыносимо… и смерть Стеллы тому подтверждение. Она будто нарочно навлекла на себя преждевременную кончину, приблизила роковой час! Каждый сам виноват в том, что с ним происходит.

– Допустим, так и есть, – согласился Смирнов. – Некоторые философские школы охотно поддержали бы вас, но только не уголовный кодекс. Убийца должен быть наказан.

– Я понимаю, – вздохнул Павел Андреевич. – Но ничем не могу помочь. Если бы я хотел избавиться от бывшей жены, то сделал бы это гораздо раньше и… по-другому. Не тратьте на меня время, займитесь лучше Ростовцевым или Альбиной. Один устроил странное ночное развлечение… с битвой самураев и дешевыми эффектами, другая набросилась на Стеллу, как бешеная, начала туфлями кидаться. Наверное, у госпожи Эрман была веская причина для такого неудержимого приступа ярости! А потом разгневанная дама повезла Стеллу домой… кто знает, что ей пришло в голову по дороге?

– В ваших словах есть доля правды, – кивнул Всеслав. – Но какие мотивы могли быть у Ростовцева?

Треусов скривился, выразительно взглянул на часы, давая понять, что время беседы истекает.

– Он не настолько глуп и умеет обставить свои действия, как положено. Прошу заметить, Ростовцев сам не прочь приударить за Ликой, и ухаживает за ней на глазах своей невесты! С одной обручается, другую открыто соблазняет, – разве это не извращение? Между прочим, Лена давно знакома с Альбертом Юрьевичем… поинтересуйтесь у нее, какой шлейф мрачных слухов тянется за этим господином. Его партнер по бизнесу, – не буду называть имени, – поведал мне «большой секрет» Ростовцева, – у того с детства наблюдались отклонения в психике. Говорят, он… лунатик! Имел склонность бродить по ночам… в полнолуние, и у него случались провалы в памяти. Родители тщательно скрывали это от всех, обращались к докторам частным образом, неофициально. Такая болезнь не излечивается, насколько мне известно.