Поговаривали, что Черный Дракон был голубых кровей, имел связи с бывшими русскими эмигрантами из Харбина и Шанхая, с китайцами и японской мафией, – преступный мир многонационален, – и был одержим жаждой мести. Кому и за что он мстил? На этот вопрос мог ответить только сам Дракон. Этот человек- невидимка отличался хладнокровным мужеством, жестокостью, изворотливостью, гибким и оригинальным умом. О его рискованных авантюрах, ловких выходках, баснословном богатстве и сверхъестественной везучести ходили легенды. Утверждали даже, что по какому-то древнему зверскому обычаю он съел мозг своего предшественника, убитого в перестрелке между бандитами, и таким образом вобрал его злую энергию, став вдвое сильнее. Можно по-разному относиться ко всяким небылицам, слухам и сплетням, но человек, который их порождает, в чем-то незауряден. Черный Дракон являлся фигурой загадочной, влиятельной в криминальной среде, казнил и миловал по своему усмотрению, умел с шиком покрасоваться, притом обладал своеобразной «честью» и гордился «благородным происхождением».

Разумеется, это вопрос спорный, что считать честью и благородством, – каждый толкует сии вещи на собственный манер, – но какая-то общая составляющая у них есть: определенный кодекс поведения, которому неукоснительно следуют. Все же, невзирая ни на какие кодексы, Черный Дракон оставался бандитом и преступником.

«Что могла найти в нем Катя? Где они познакомились?» – тогда и сейчас спрашивал себя Сергей Иванович. Прожитые годы прибавили ему мудрости, но на этот вопрос он ответа так и не получил. Наверное, его задавали себе и другие люди, которые знали Катю, были близки ей, хотя… она жила, словно одинокая березка на холме, – ни подруг, ни друзей. Все радости и горести делила с мамой. Вот матери-то было тяжелее всего осознавать, какая судьба постигла ее дочь.

Однажды сухой летней ночью на окраине города вспыхнул пожар, – мгновенно занялся домик Ермолаевых, сгорел дотла вместе с хозяйкой. Пока соседи спохватились, пока ехали пожарные, остались одни угли да печная труба. Разное народ говорил, – одни грешили на Дракона: мол, сжег «тещу», чтобы ненароком его не выдала; другие склонялись к мысли, будто домик подожгла сама мать Катеньки. Не выдержало ее сердце позора и страха, не могла она допустить, чтобы из-за нее пострадали дочь и человек, которого та полюбила, кем бы он ни был. Любовь-то ведь живет по своим законам! Она по таким тропкам ходит, каких ни на одной карте не сыщешь. И нет ни у кого права ее судить.

С тех пор о Кате не было ни слуху ни духу, – никто ее не видел, никто не знал, как и где она живет. Сергей Иванович пытался наводить справки, расспрашивать то у одних, то у других людей, которые могли быть посвящены в тайну, – увы, напрасно. Вскоре после пожара жителей города взбудоражила новая весть: кто-то выдал властям Дракона, ему пришлось спасаться бегством, нелегально или по фальшивым документам переходить границу. По неподтвержденным данным смерть настигла преступника в Шанхае, – то ли от пули агентов спецслужб, то ли с ним расправились конкуренты, желающие присвоить себе его богатство и заодно избавиться от «железной руки».

Сколько ему сейчас было бы лет? – прикинул Кулик. – За шестьдесят, как и мне.

Он вспомнил фразу, давным-давно произнесенную кем-то из коллег-журналистов: дракон всегда возвращается. На Востоке верят, – дракон исчезает, чтобы когда-нибудь появиться вновь…

Стелла, бывшая жена Треусова, второй день чувствовала недомогание, – ее мучили тошнота и боль в правом боку. От этого настроение, и без того отвратительное, еще больше испортилось.

Она была разобижена на весь белый свет. В детстве ей пророчили счастливую судьбу, а на деле что вышло? Билась она, билась с Треусовым, хотела в люди его вывести… и получила благодарность! Если бы не успокоительные средства, которые Стелла принимала после бурных семейных скандалов, она заработала бы нервную горячку. Павел, правда, достиг кое-каких успехов в бизнесе, но разве сравнишь его доходы с доходами его партнеров? Начинали вместе, а потом Паша отстал, – не выдержал темпа и нагрузок, – и оказался в хвосте. Тогда как другие вырвались вперед и расхватали все призы.

Стелла подозревала, что Павел имел других женщин, будучи еще в браке, но доказать ничего не смогла. Муж отличался особым чутьем и крайней осторожностью: ни разу не дал повода обвинить себя в измене. Она выторговала небольшое содержание, двухкомнатную квартиру и забрала часть совместно приобретенных вещей. Все! Теперь ей оставалось только пускать в сторону бывшего супруга «отравленные стрелы» в виде мелких стычек по телефону, постоянных дерганий, просьб о помощи и назойливых требований внимания к ребенку.

Треусов отбивался, как мог, порой выходил из себя, а в последнее время совсем с цепи сорвался. Невозможность удовлетворить амбиции довела Стеллу до бешенства, что тут же сказалось на печени. Железное здоровье дало сбой, – или первое предупреждение. Пришлось глотать таблетки и пить минеральную воду.

– Ну, погоди у меня! – шипела сквозь зубы госпожа Треусова. – Я тебе покажу, где раки зимуют!

Она не спала ночами, придумывая наказание для бывшего супруга. Убить, что ли, мерзавца? Так ведь посадят, пожалуй. Всем известно о судебных тяжбах между ними, о взаимной вражде, о претензиях на имущество. Это мотив, за который сразу ухватятся, уцепятся милицейские ищейки! Нанять киллера? На хорошего профи денег не хватит, а с кем попало связываться опасно. Во-первых, недотепа может сам попасться и продать заказчика. Во-вторых, вдруг наемник низкого уровня от жадности возьмется потом за шантаж? Как тогда быть?

Против убийства существовал еще один аргумент: мертвый, Треусов станет неуязвимым для «стрел» бывшей жены, и тогда не на кого будет изливать желчь. С кем Стелла будет воевать? Кому досаждать? Кого винить во всех своих бедах? На кого натравливать, науськивать сына? Она просто потеряет смысл жизни. Играть с Треусовым, как кошка с мышью, изводить его, отравлять ему день за днем куда интереснее, чем одним махом покончить с ненавистным супругом. Да, Стелла все еще считала Павла мужем, – несмотря на развод, на разъезд и проживание в отдельных квартирах.

– Я не могу оставить его в покое, – корчась от бессильной ярости, ночами шептала она в подушку. – Он растоптал мои мечты, исковеркал мою судьбу! Он, словно червь, изгрыз мое сердце! Он обманул, предал меня! Он…

Стелла перестала засыпать без снотворного. По утрам ей было страшно посмотреть на себя в зеркало, – запавшие глаза, заостривший нос, бледная желтизна щек и лба, – уродливая, обтянутая сморщенной кожей старуха! Кому она теперь нужна? Треусов загубил ее молодость, выпил ее свежесть, испоганил ее красоту… измял, использовал и выбросил. Он должен ответить!

Кроме всех прочих пакостей, Стелла взялась дежурить у дома Павла. Рано или поздно она выследит его любовницу… устроит безобразную сцену, учинит скандал! Обольет соперницу и развратного мужа едкой кислотой!

Машину Стелле пришлось продать, чтобы платить адвокатам, поэтому ей негде было спрятаться от мокрого снега и пронизывающих мартовских ветров. Она вставала в семь, тепло одевалась, ехала к дому, в