трогать нельзя и лучше подождать медиков. В общем, приехавшая бригада, – по заранее согласованному порядку действий, – неторопливо погрузила женщину в машину с красным крестом и увезла.

Стас терялся в догадках, Смирнов же надеялся, что все пойдет как задумано. Его помощник, которым был Хромов, – дабы не посвящать в суть дела посторонних, – слушался всех его указаний.

– Чего мы ждем? – шепотом спросил он, когда суматоха улеглась и они, потушив свет везде, кроме комнаты, где лежал Стас, уединились в гостиной Киселевых.

– Пока не знаю, – прошептал в ответ сыщик. – Звонка... или посетителя. Возможно, ничего не произойдет и мы напрасно теряем время.

Минуты в тишине и темноте тянулись медленно. Слышно было, как вздыхает в своей комнате Стас, тикают настенные часы, ходят наверху соседи, поскрипывает старый паркет. Всеслав наклонился к Хромову, тихо спросил:

– Вы помните все, что нужно делать, если...

– Да, не волнуйтесь, – не дослушав, успокоил его Валерий. – Я не подведу.

Они замолчали. Глаза привыкли к темноте, стали различимы очертания предметов и лунный квадрат окна за шторами. Тиканье часов отсчитывало мгновения, пересыпало их как песок...

– С чего вы взяли, что кто-то придет? – не выдержал Хромов.

– Шестое чувство надо развивать. Я этим с детства баловался.

Смирнов замолчал, обдумывая ситуацию. Спектакль с сердечным приступом удался на славу, и если убийца наблюдал за домом, то уверился, что квартира либо пуста, либо в ней находится только Стас. Все равно рискнет, проверит: так ли?

Звонок телефона прозвучал неожиданно громко. Всеслав неслышно поднялся, взял трубку, как было оговорено.

– Алло, с кем я говорю? – мелодично прозвучал женский голос.

– Это Стас, – едва слышно произнес сыщик.

– Ты жив?

– И почти здоров. Стилет прошел вскользь. Не заметила? Понимаю. Толпа, шум, волнение... немудрено промахнуться и не обратить на это внимания. Да и двери вагона вот-вот закрылись бы, а оставаться на платформе было нельзя. Осечка вышла... моя девочка!

Дыхание женщины участилось, она его сдерживала.

– Что ты городишь?

– А тебе невдомек? Бедная моя золушка, которой не терпелось стать принцессой! – вовсю разошелся Смирнов. – Только в принцы ты не меня выбрала. Почему? Лицом не вышел или не тех кровей?

Она замешкалась, у нее не было готовых фраз.

– Но... на работе тебя считают мертвым, – она не придумала ничего лучшего.

– Пошутить нельзя?

Она сухо, нехорошо усмехнулась.

– Мрачный у тебя юмор.

Они производили взаимную разведку, прощупывали друг друга. Смирнов боялся испортить игру опрометчиво вылетевшим словом; женщина опасалась проговориться, выдать себя.

– Откуда у тебя кассеты? – спросила она.

– Разве ты не сама просила заснять эротические сцены? Чтобы потом, когда мы состаримся, смотреть и вспоминать золотые деньки?

– М-м... неужели? По-моему, ты путаешь...

– Ладно, не юли! – резко оборвал ее сыщик. – Деньги должны быть там, где я сказал. Не ломай себе голову, как я тебя вычислил, детка. Это ни к чему!

Она молчала, обдумывая его слова. Наконец спросила:

– Паспорт?

– У меня много знакомых в разных сферах, – уклонился от прямого ответа Всеслав. – Банк – место бойкое.

– Ясно.

– Когда кое о чем догадался, прижал твоего нового любовничка. Он и раскололся. Сдал тебя с потрохами.

– Ну и жаргон! Электронный адрес у тебя откуда?

– Все секреты женщинам раскрывать не стоит, у них сразу пропадает интерес! Не так ли, Мариночка?

Она положила трубку – видимо, разговор рассеял ее последние сомнения. Стас не шутит!

Сыщик остался доволен. Все идет по плану. Теперь у нее просто нет другого выхода, как заставить Киселева замолчать... навеки.

– Я ни черта не понял, – признался Хромов.

– И не надо.