должно. Как завещали боги». И еще: «Он сам хотел умереть».
Что бы это могло означать? Кто захотел умереть? Почему? Что именно необходимо предотвратить, начать сначала? В чем заключался завет богов? И о каких богах идет речь?
Ева задавала себе вопрос за вопросом, стараясь привести смысл записей Хованина в соответствие со своей догадкой о смысле символа, по ошибке названного Олегом перевернутым полумесяцем. Ошибался ли инженер? Постепенно картина начала проясняться, блеснула смутная версия, абсурдная, но только на первый, поверхностный взгляд. А если принять ее за рабочий вариант, все упорядочивается, выстраивается. Безумие Хованина – не совсем безумие, или... текст с дискеты раскрывает сакральную суть мифа о...
– Боже мой! – воскликнула Ева, вскакивая. Она чуть не задохнулась от собственной мысли. – Это невозможно! История стара, как мир. Кто-то хочет переписать ее наново? Невероятно! Я просто не могла додуматься до этого!
Она подошла к окну, распахнула форточку, впуская холодный сырой туман, и подставила ему пылающее лицо.
– Смирнов будет смеяться надо мной, – шептала Ева. – Он ни за что не поверит. Ни за что! Я бы и сама не поверила.
Она забыла о кофе, вода бурлила, выкипая, забыла о голоде, забыла обо всем, кроме листка с распечатанным текстом. Перечитать его немедленно!
Ева положила листок на стол перед собой и впилась в него глазами, заново осмысливая строчку за строчкой. Повествование из путаного набора слов превращалось в нечто последовательное, обретало краски, формы и сюжет.
Тем временем сыщик шел к автостоянке, на ходу он звонил по мобильному Уваровой.
– Люсенька, у меня к вам вопрос, – сказал он, едва она взяла трубку. – Вы не искали по просьбе Олега сведений о керосиновых складах поблизости Симонова монастыря? Не торопитесь с ответом, ради бога. Подумайте!
– Да... кажется, было такое. Керосиновые склады... Точно, вспомнила! – оживилась Уварова.
– А о чем говорилось в материалах?
Она помолчала, пытаясь найти в памяти ответ.
– Нет, не могу сказать. Я для Олега много разных данных выбирала, все перепуталось. Да я и не вчитывалась, не вдумывалась! Мне это было без надобности.
– Жаль! Но ничего не поделаешь. Извините. Постойте! – спохватился Смирнов. – Может быть, в компьютере сохранился файл?
– Я все сохраняла на дискетах. Поискать?
– Буду вашим должником, Люсенька! – обрадовался он. – Когда заехать?
– Через полчаса. Я вам распечатаю.
«Надо встретиться с прорабом, о котором говорил Корнеев, – без всякой видимой связи с предыдущим разговором решил вдруг Всеслав. – Стоит с ним побеседовать. Там разберусь, о чем».
Он сел в машину, поехал к Уваровой, забрал листы с материалами, просмотрел их. Туман в его уме чуть-чуть рассеялся, чего нельзя было сказать о тумане на улицах.
Пришлось включить фары. Сквозь густую мглу Смирнов ехал дальше, стараясь не отвлекаться на мысли, роем кружившие вокруг одного и того же: что он надеется отыскать там, куда направляется?
Спустя два часа сыщик поставил свою «Мазду» на обочину, густо усыпанную разноцветной листвой, вышел, взял кое-что из сумки, рассовал по карманам и зашагал в глубь леса. Под ногами шуршало, на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно. Лес стоял в тумане, словно призрак, сверху моросило, и монотонный шорох мельчайших капель создавал иллюзию отрешенности, полной изоляции от привычной реальности.
«Только бы не заблудиться, – думал Смирнов. – Выйти, куда следует».
Стволы деревьев темными колоннами возникали из мглы. Молчаливые стражи своих владений, они обступали его со всех сторон, угрюмо провожая взглядами незваного гостя. Несмолкаемый шепот капель действовал на нервы: словно невидимые сопровождающие едва слышно переговаривались, обсуждая пришельца, чужака.
Всеслав прикинул, где он находится, замедлил шаг, внимательно вглядываясь в белесое марево. Да, плохая видимость, с одной стороны, отличный помощник в его деле, а с другой – помеха. Зазевавшись, он чудом не налетел на толстый почерневший ствол березы. Старая кора, вся покрытая рубцами времени, была шершавой и мокрой на ощупь. Давние шрамы, проделанные на ней топором, говорили о собирателях березового сока, которые потом забросили свой промысел. То ли старое дерево им пришлось не по душе, то ли... Одна зарубка показалась сыщику более свежей, чем другие, он провел по ней пальцами. Для сбора сока широковата, и форма странная... перевернутый полумесяц!
– О-о! – вырвалось у Смирнова. – Не брежу ли я?
Желание протереть глаза сменилось лихорадочным возбуждением. Не понимая, что нужно искать, Всеслав оглядывался – на деревьях ничего такого не спрячешь, значит...
Направляясь сюда, сыщик не имел четкого плана действий, он просто хотел осмотреться, покружить вблизи интересующего его объекта, проникнуться духом этого места. А уж там как карта ляжет. Многократно используемый прием сработал и на сей раз.
Господин Смирнов подобрал длинную палку и принялся ворошить листья. Что он надеялся увидеть? Что-нибудь, что угодно, способное подтолкнуть его мысли в нужном направлении. И палка наткнулась на нечто твердое! Сыщик присел, разгребая руками листья, они были плотными и словно искусственными.
«Маскировка отличная, – подумал он. – Не будь березы, знака на ней, дискеты Хованина... ни за что не обратил бы внимания. Листья и листья».
