занимаются энтузиасты и романтики, нежели государство. Появились в последние годы некоторые организации, которые дают консультации при строительстве зданий, чтобы не случилось осадки, трещин и прочих неприятностей, связанных с подземными пустотами. Но и они охватывают только отдельные участки.

– Вам приходилось самому спускаться под землю? – спросила Ева.

Мальцев помолчал.

– Неглубоко, – наконец неохотно сказал он. – Не люблю замкнутого пространства. Так, в разрытую яму залезть могу, если сверху небо видно. А чтобы уйти под землю на многие километры... нет, увольте! Диггеры – особый сорт людей, я к ним не отношусь. Я бы ни шахтером работать не смог, ни проходчиком, ни метро строить. Мне воздух нужен, свет, простор.

– Значит, в окрестностях Симонова монастыря входа в тайные подземные галереи нет, – со вздохом сожаления констатировала Ева. – Только подвалы и обрушившийся тоннель к пруду.

– Я так не считаю, – возразил Мальцев. – Любитель, разумеется, под землю не попадет, а вот у профессионала есть шанс. Понимаете, сеть городских коммуникаций открывает новые возможности: при прокладке коллекторов, линий метро, рытье строительных котлованов появляется доступ в подземелья, куда нельзя попасть иным путем. Вот есть какой-то дом, например, наземная его часть построена не так давно, а подземная относится к шестнадцатому или семнадцатому веку. Спускаетесь вы в подвал, исследуете пол, стены, обнаруживаете засыпанный ход, расчищаете – там идет галерея, которая впереди обвалилась, а рядом проложен современный тоннель. Если немного пройти, сделать пролом, попадаете в другой ход, оттуда в третий, переходите с уровня на уровень...

Он замолчал, опустил глаза. Зачем этой женщине знать такие вещи? Ее интересуют памятники старины. Впрочем, почему не отнести к ним и древние подземелья?

– Здесь поблизости есть дома с подобными подвалами? – спросила Ева.

– Не исключено. Вообще-то тут рядом кладбище, наверняка сооружались и склепы, и ходы из них. Может быть, даже самими монахами.

– Как попасть в такой склеп или ход?

– Да хоть через городской люк, – повел плечами Алексей. – Диггеры умудряются использовать и такие пути.

– Вы знали Олега Хованина? – пристально посмотрела на него Ева.

– Хованина? Кто это? Не припоминаю... – Мальцев подумал, отрицательно покачал кудрявой головой: – Нет, не знаю.

Она поколебалась, но все же полезла в сумочку за фотографией.

– Вот, взгляните. Он работал инженером в «Геопроекте»

– Работал? – Мальцев взял снимок в руки, прищурил близорукие глаза. – А теперь что, уволили его? – Он вздохнул. – У меня плохое зрение, и лица я не запоминаю. К сожалению!

– Его убили.

Алексей поднял голову и уставился на посетительницу в упор.

– Ого! Так вы не по поводу памятников. Как я сразу не догадался? Вопросы странные задаете, не совсем по теме. Что, из милиции? Так бы и сказали.

– Нет, милиция ни при чем, они все списали на несчастный случай. Я... родственница Олега, вернее, мы встречались, – на ходу придумывала Ева. – Хочу найти убийцу. Понимаете?

– Пытаюсь, – скептически усмехнулся Мальцев. – Фильмов насмотрелись по телевизору про женщин- дилетанток, распутывающих кровавые преступления? Ладно, давайте фотку, посмотрю еще раз.

Он достал из ящика стола увеличительное стекло и принялся изучать лицо Хованина на снимке.

– Черт! Не могу привыкнуть к очкам, а надо бы. Инженер, говорите? Нет... наверное, я ошибаюсь. Ко мне многие приходят, расспрашивают о том о сем.

– Что вам показалось? – придвинулась к нему Ева. – Ради бога, не скрывайте. Если вы ошибетесь, большой беды не будет! Это же не официальное опознание.

Мальцев потер лоб, покраснел от усердия.

– Кажется, я его видел. Давно, года два тому назад или чуть больше. Поручиться не могу, но...

– В связи с чем? О чем он вас спрашивал? – нетерпеливо перебила Ева. – Не бойтесь перепутать, говорите.

– Недостаток зрительной памяти восполняется тем, что я отлично запоминаю ход событий, содержание разговора, – медленно произнес Алексей. – По-моему, этот парень показывал мне какой-то чертеж, якобы схему монастырских подземелий. У меня возникли сомнения, я намекнул ему на бывшее Симоновское кладбище, мол, можно там вход поискать. Он согласился. Говорил, что и другой эксперт подверг тот план сомнению: он не подходил ни к ходу из Тайницкой башни, ни к подземелью трапезной. Разве что некто отобразил на бумаге неизвестную часть подземных галерей, куда можно было попасть с кладбища. О таких вещах лучше всего знают местные мальчишки, росшие поблизости. Сейчас-то они уже взрослые, но при желании... – Он хлопнул себя по лбу: – Да! Кстати... этот парень... он же еще раз потом приходил!

– Еще раз? Зачем?

Мальцев заметно оживился. По мере того, как он рассказывал, картина их встречи возникала из прошлого, становилась все более отчетливой, обрастала подробностями.

– Из-за кирпичей я его и смог запомнить! Не удивляйтесь. После той истории с чертежом прошло много времени, точно не скажу сколько, но больше года. Является он опять, приносит два кирпича, один поменьше, другой побольше.

Брови Евы поползли вверх.