рыбы. А на мостике автомат в полиэтиленовом чехле. Если так, пощады от меня не жди.

В последнее время мы оснащены неплохо. Есть и хорошие лодки, и движки. Но у них, наших врагов, все равно техника мощнее. Если даже это не импортная лодка, а днепропетровского производства, висит на ней два японских мотора. И если бы не общественность, то есть наши побережные крымчане со своими скоростными плавсредствами, нам было бы еще тяжелее…

У меня своя «агентура» чуть ли не в каждой деревне — от Арабатской стрелки (Азов) до Лебяжьих островов (северо-западный угол Черного моря), Всюду надо успеть. Если в Азовском море орудуют шайки из Геническа, то у мыса Тарханкут творят беспредел банды из Одессы, Херсона, Николаева. Наведываются и турки. Мы их тоже берем на абордаж. Браконьеры из сопредельного государства обнаглели до такой степени, что подходят к самому Севастополю.

Сегодня запасы азовской рыбы тают ужасающими темпами. Но в отличие от советского времени, когда осетровые гибли от вредных выбросов (ждановские (мариупольские) заводы теперь стоят), то теперь их губят браконьерствующие орды. Берут рыбу всю подряд. Чаще всего подрост. А ведь не только осетровые, но и пелингас, и карась, и судак нереститься начинают только в четырнадцати- шестнадцатилетнем возрасте. Если так будет и дальше, останемся на безрыбье. Во всяком случае, азовскому осетру угрожает судьба балтийского собрата — этой рыбы давно и в помине нет…

Азовское море принадлежит не только Украине. Нами заключен договор с краснодарской стороной о координации действий. Но все до сих пор пока остается на бумаге. Зато те, от кого мы защищаем природу, большое подспорье находят в Москве. Из столицы России они везут моторы (ценой от полутора до двух тысяч долларов), чаще всего японские «Ямахи», навигационные системы типа «Магеллан». Оснащенные таким образом суда дружно (по десять-двенадцать) выходят на разбой. В последнее время стала известна личность, которая руководит браконьерской флотилией из Геническа.

Некоторые из допрошенных задержанных рассказали, что в этом приморском городке у них есть свой «адмирал». Он «отмазывает» попавшихся, выплачивает штрафы, подкупает суды… Всячески спасая своих, он требует от них и большей отдачи. Для пришедших к нему на службу дороги назад нет. Того же, кто пытается «соскочить», ждет скорая и беспощадная расправа. «Адмирал» — милиционер. Он никого не боится, потому что у него «все схвачено».

Недавно глубокой ночью мы натолкнулись в районе Картушки (середина Азовского моря) с хорошо оснащенным браконьерским судном. Не обращая внимания на сигнальные ракеты, оно стало уходить с нарастающей скоростью. Мы потеряли время, поскольку вынуждены были пересаживаться с неповоротливого парохода на быстроходный катер. И настигли их под градом автоматных пуль. Пришлось прыгать на палубу с ходу. На разбойном судне обнаружили рыбу, запрещенные орудия лова и автоматы Калашникова…

И если по крымскому периметру Азовского моря Иван Куренной и его товарищи совместно с общественностью, Госкомприродой, «Беркутом» и милицией порядок навели, то с пришлыми сладу нет никакого.

Сегодня в Азовском море идет настоящая война. И цена ей не только жизнь осетровых, но и человеческая.

Самым интенсивным был июль. Тридцать восемь схваток стражей моря с ворами! Лишь только в один из вечеров было конфисковано полтонны осетровых. Оптовая цена одного килограмма — 1 доллар. Вот и представьте, какой навар бывает у тех, кому удается уйти от патруля.

Рыбинспекция не знает ни выходных, ни праздников. Люди эти отдыхают только в непогоду. Но она благоприятствует редко. Когда бушует Азов, то где-нибудь под Феодосией может быть штиль, а близ Севастополя или у Тарханкута браконьерствуют турки…

Иван Куренной не любит говорить о политике. Видимо, бесстрашный этот человек не хочет потерять возможность защищать родное море от беды.

Он промолчал о том, какие последствия и по его части уготованы Крыму прошедшими у наших берегов маневрами «Си-Бриз». Чужие суда подошли к нашим берегам вплотную. Даже вошли в озеро Донузлав — одну из самых некогда таинственных баз Черноморского флота. Показали мы и гроты сверхсекретной в прошлом Балаклавской бухты.

Военные не браконьерствуют — может возразить кто-то. Да, пожалуй. Но зато моряки Турции продают рыбакам навигационную информацию. В самую неблагоприятную погоду, когда рыбоохрана не может выйти на работу, браконьеры безболезненно обходят все препятствия, находя свои ставники и аханы.

Но часто и не находят. Спрятанные в глубинах километровые сети-ловушки опутывают рыбу, и она, обездвиженная, гибнет с голоду и от недостатка кислорода.

…По оперативной сводке управления «Крымазчеррыбвод», к началу октября 1997 года у берегов полуострова зафиксировано около 400 браконьерских инцидентов…

За четыре месяца 1998 года в Симферопольской региональной таможне число задержаний контрабанды увеличилось втрое. Конфисковано более 87 тысяч долларов, незаконно провозимых через границы Украины.

Взлет показателей в сравнении с предыдущим годом можно трактовать и как возросшее досмотровое мастерство, и как прогрессию контрабандистского размаха.

Из 25 уголовных дел более половины связано с нелегальным перемещением товаров, в том числе и по подложным документам.

Особенно активно в таможенных фильтрах осаждаются наркотики. Только постом на Керченской паромной переправе за четыре месяца предотвращены пять попыток этой смертоносной контрабанды. В одном из случаев было задержано 1,3 килограмма опия.

Еще в V веке до н. э. Геродот, описывая жизнь скифов, сообщал, что благодаря Херсонесу, являвшемуся посредником в экспорте зерна, которое поступало сюда из степной части Крыма, Греция получает баснословно дешевый и в большом количестве хлеб, поскольку торговля оным, как и другими товарами (соль, рыба), ведется безо всякой пошлины.

В VIII веке на полуостров проникают сначала русские купцы, которые селятся в Корсуне и Судаке; затем является войско новгородского князя Бравлина, осуществившее поход от Херсонеса до Керчи, чтобы защитить интересы своих купцов, несправедливо притесняемых, как это было принято писать в учебниках истории, византийско-хазарскими феодалами.

Именно тогда под давлением славяно-русского оружия и возникли сначала в Суроже (Судаке), а затем и в Корчеве первые мытни, где проходившие великим путем из варяг и обратно караваны стали платить пошлину за провоз товаров; сборы, таким образом, были упорядочены и отстранялись от национально- политической окраски.

Особенно важной статьей доходов были таможенные сборы во времена Тмутараканского княжества, располагавшегося в устье Кубани, когда в его состав входили (Х-Х11 века) Керчь и некоторые другие города Крыма (в том числе и Сурож). Контроль государства в ту пору был таков, что арабские географы Х-Х11 веков называли Черное море Русским, а Керченский пролив «устьем Русской реки».

Похоже, крупнейшим торгово-таможенным центром здесь являлся тогда Сурож (Сугдея, Солдайя), возникший еще в III веке, упоминаемый в «Слове о полку Игореве» рядом с Тмутараканью и Корсунем. В XIII веке по Руси широко известны были «сурожские гости» — купцы, торговавшие беспошлинно (как «свои») шелком, хлопчатобумажными и легкими шерстяными тканями, солью, рыбой, а также закупавшие традиционные русские товары.

С присоединением Крыма к России, с его «замирением» и в результате раздачей огромных земельных угодий, принадлежавших ранее султану, ханам, беям и мурзам, бежавшим в Турцию, здесь очень быстро формируется помещичье землевладение. В этих хозяйствах практикуется наемный труд, более