Рот Крю был полуоткрыт, он шумно дышал. В его глазах притаился ужас.

— Я не могу вас сейчас принять, — дрожащим голосом проговорил он. — Вы пришли неудачно.

Корридон саркастически улыбнулся, с силой толкнул дверь, вынудив Крю попятиться, и вошел в маленькую прихожую.

— Не забыл меня?

Его взгляд выразительно остановился на белом шраме на лбу Крю.

— Корридон, если не ошибаюсь? — спросил Крю с нерешительной улыбкой. — А я как раз собрался уходить — деловое свидание. — Он посмотрел в холодные серые глаза Корридона и стал теребить пальцы, потом неожиданно сунул руки в карманы брюк. — Я… я должен извиниться. Встретимся как-нибудь в другой раз.

Крю состроил странную гримасу, пытаясь держаться непринужденно. Это ему плохо удавалось, было заметно, что он чего-то страшно боится. Корридон огляделся. Его удивила роскошная ваза с желтыми и красными тюльпанами.

— Я вижу, эта царапина у тебя до сих пор не прошла, — произнес он, показывая пальцем на лоб. — И что-то мне подсказывает, что вскоре у тебя будет еще одна.

Крю сделал шаг назад и уперся в стену, с ужасом глядя на Корридона.

— Чего вы хотите?

Он больше не улыбался. Вся его уверенность исчезла, на лице появилось трусливое выражение.

— Ты один? — спросил Корридон.

— Да… Но вам лучше не трогать меня. — С него градом катил пот. — Мой адвокат…

Крю замолчал, поняв, сколь абсурдно говорить об адвокате с таким человеком, как Корридон.

— Вам лучше не трогать меня, — повторил он.

— Проходи, — велел Корридон. — Поговорим.

Крю неохотно пойиновался. Корридон проследовал за ним в комнату и закрыл за собой дверь. Он никак не ожидал увидеть такое уютное, светлое, со вкусом обставленное помещение. Повсюду стояли вазы с тюльпанами и нарциссами, воздух был пропитан ароматом цветов.

— Во всяком случае, ты знаешь, что такое комфорт, а? — восхитился Корридон, присаживаясь на подлокотник большого кресла. — У тебя здесь очень недурно!..

Крю прислонился к дивану, казалось, он сейчас упадет в обморок. Корридон никак не мог понять, чего так боится этот человек — отнюдь не робкого десятка. Даже когда Крю уличили в мошенничестве, он вел себя спокойно и самоуверенно. Именно эта наглость и заставила Корридона ударить его.

— Что с тобой? — резко спросил он. — Чего ты дрожишь?

Крю издал какой-то нечленораздельный звук и, в конце концов, выдавил:

— Ничего, со мной ничего…

— Ты словно боишься, — произнес Корридон, не спуская с него глаз. — Но раз говоришь, что ничего, значит, ничего. — И вдруг добавил, понизив голос: — Кто такая Жанна?

В комнате повисло гробовое молчание, нарушаемое только громким тиканьем стоявших на камине часов и прерывистым дыханием Крю. Его губы конвульсивно вздрагивали.

— Еще раз спрашиваю: кто такая Жанна — девушка, которую ты приводил в клуб три дня назад?

— Уходите, — пролепетал Крю. — Если вы не оставите меня в покое, я вызову полицию.

— Не будь идиотом.

Корридон вытащил из кармана пачку сигарет, закурил, а спичку швырнул в камин.

— Девица расспрашивала обо мне Макса. А это, представь себе, меня интересует. Кто она?

— Неправда, — выдавил Крю. — Она тебя не знает и никогда не видела. — Он потянул пальцами за воротник, который стал ему тесен. — С чего ты взял, что она о тебе спрашивала? Это неправда.

— Ну, ладно, не имеет значения… Кто она такая?

Поведение Крю заинтриговало Корридона, хотя он уже понял, что Крю боится не его.

— Ты ее не знаешь, — сказал Крю. — Это одна моя знакомая. Какое тебе до нее дело?

Корридон выпустил кольцо дыма и проследил его взглядом.

— Хочешь, чтобы я тебя ударил? — беззаботно спросил он. — Так и будет, если ты не заговоришь.

Крю замер и весь сжался, озираясь по сторонам. Затем быстро кинул взгляд через плечо на дверь в глубине комнаты. Его глаза перебегали от этой двери к Корридону, будто стараясь намекнуть ему на что- то.

— Лучше не трогай меня, — еще раз повторил он дрожащими губами.

И снова посмотрел на дверь, словно желая показать, что он в квартире не один. Корридон задумался и в свою очередь перевел взгляд с двери на Крю, подняв брови. Крю утвердительно закивал головой.

— Расскажи мне о Жанне, — сказал Корридон, спокойно поднимаясь со своего места.

— Что тебе рассказать? — Испуганный взгляд вновь устремился к двери. — Просто знакомая…

— Что там за этой дверью? — прошептал Корридон, бесшумно подойдя к Крю. Он видел капельки пота на лице Крю, чувствовал запах бриллиантина, исходивший от его волос. — Чем она занимается? Откуда она взялась? — потребовал он громким голосом.

Крю поднял три пальца, указывая на дверь.

— Я ничего о ней не знаю. Мы познакомились на улице… Ты понимаешь, что я хочу сказать. Симпатичная брюнетка…

— Их трое? — прошептал Корридон.

Крю кивнул. Он начал приходить в себя, понемногу к нему возвращалась уверенность.

— А с маленьким типом в черном берете ты случайно не знаком?

Появившийся было апломб Крю моментально исчез, ноги его подогнулись, будто Корридон ударрл его в живот.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — с трудом пролепетал он и вдруг в припадке отчаяния стал орать: —Убирайся! С меня достаточно! Ты не имеешь права врываться ко мне! Вон отсюда! Я не желаю тебя видеть!

Корридон расхохотался.

— Им, должно быть, это все уже надоело, да и мне тоже, — презрительно проговорил он и, повысив голос, закричал: — Выходите, вы, трое! Я знаю, что вы здесь.

Крю повалился в кресло; казалось, он не дышит. Потом, видя как открывается дверь, он с шумом втянул в себя воздух и застыл. Держа в руке автоматический маузер, в комнату вошел человек в черном берете.

Корридону не первый раз грозили оружием. В таких обстоятельствах он делался нервным и злым, потому что знал, что любой болван может с легкостью продырявить тебе живот — добровольно или по приказу. Среди тех, кто наставляет оружие на людей, встречаются такие, которые не собираются жать на курок, но есть и другие, те, что только и ждут случая выстрелить.

Мужчина в черном берете принадлежал к категории лиц, готовых стрелять по любому поводу. Корридон убедился в этом, заглянув в сумрачные и горячие глаза своего противника. Для такого типа человеческая жизнь — все равно что пятно на старом плаще или грязь под ногтями. Маузер служил не просто угрозой — он был предвестником смерти.

— Только не шевелитесь, друг мой, — проговорил тип в черном берете.

По легкому акценту Корридон понял, что перед ним поляк. Он перевел взгляд с пистолета, нацеленного ему прямо в сердце, на дверь. Там стояла темноволосая девушка с высокой полной грудью, одетая в черный свитер и в черные же брюки. Большие черные печальные глаза плохо гармонировали с ярко накрашенными губами; на лбу виднелся длинный шрам. Ноги у нее были длинными, бедра — узкими, и вся ее фигура производила впечатление мальчишеской — пока взгляд не останавливался на ее груди. Особое внимание привлекали глаза — безжалостные, закаленные в ненависти и страданиях, в битвах и горечи.

— Привет, Жанна, — сказал Корридон, широко улыбаясь. — Разве нельзя обойтись без оружия?

— Садитесь, пожалуйста, и не вздумайте размахивать руками, — произнесла девушка холодным тоном. — Мы хотим с вами поговорить.