Крейг стоял неподвижно, сжимая фотоаппарат. Это продолжалось до тех пор, пока в салон не вошел Ко Ю, неся пальто. Крейг забрал конверт, оделся и торопливо покинул отель.
Джонатан Линдсей последние десять лет был шефом-исполнителем Радница. Его оклад составлял сто тысяч долларов в год, и он добросовестно отрабатывал каждый доллар из этой суммы. Хотя ему было уже шестьдесят лет, Линдсей сохранял первоклассную физическую форму: высокий, стройный… Он не пил и не курил. Острый, проницательный ум и полное равнодушие к людям. Учтивый, обходительный, с прекрасными манерами, Линдсей был завсегдатаем посольских приемов, находился на дружеской ноге с несколькими правящими королевскими домами Европы. Для Радница, который практически всегда предпочитал держаться в тени, такой человек был просто необходим. Когда требовалось провернуть важную операцию, Радниц разрабатывал детали и инструктировал Линдсея. Тот же проводил инструкции в жизнь с неизменным успехом.
Линдсею нравились роскошные отели, и всю жизнь он кочевал из одного в другой, порой пересекая Атлантику по три раза за неделю. Он разъезжал по европейским странам, проворачивая свои сомнительные операции и заключая сделки. В первоклассных отелях Европы его хорошо знали и принимали как важную персону, так что везде его ждало обслуживание по высшему разряду. Деньги Линдсей бросал направо и налево.
Во второй половине дня 26 октября Линдсей сидел в фойе отеля «Хилтон» в Вашингтоне и лениво наблюдал за снующими людьми. Его бледно-голубые глаза отслеживали каждый их шаг. У Линдсея была игра – угадывать, кем могут быть эти люди и чем они зарабатывают на жизнь.
За несколько минут до трех он заметил Алана Крейга. Тот вошел в фойе и остановился, нерешительно оглядываясь. Линдсей медленно поднялся и, приятно улыбаясь, направился к нему. «Как плохо выглядит, бедняга. Наверняка всю ночь не спал. Что ж, не удивительно: за такие проделки рано или поздно наступает расплата».
– Привет, Алан, – сказал он своим хорошо поставленным голосом, однако руки не протянул. – Пунктуален, как всегда. Поднимемся ко мне в номер.
Крейг бросил на него застывший, отрешенный взгляд, молча последовал за Линдсеем в лифт и не раскрывал рта до самых дверей номера.
– Надеюсь, ты сделал все как надо? – спросил Линдсей, закрывая номер.
Не говоря ни слова, Крейг достал из кейса фотокамеру и протянул ее Линдсею. Тот принял вещь как должное.
– Садись. Я не задержу долго. Хочешь выпить?
Все так же молча Крейг покачал головой, но сел.
– Извини. Я постараюсь управиться как можно быстрее. – Линдсей покинул комнату.
В ванной было заранее приготовлено все необходимое для проявления фотопленки: химикаты, бачки, красная лампочка. Линдсей работал со сноровкой профессионала: проявил пленку, закрепил и, включив обычный свет, рассмотрел негатив с помощью лупы.
«Эти японские фотоаппараты – настоящее чудо», – подумал он, с удовлетворением рассматривая идеально четкие кадры. Довольный, он повесил пленку для просушки и вернулся в гостиную.
Крейг сидел с белым изможденным лицом.
– Просто замечательно, – довольно сказал Линдсей, отпирая ящик стола и вытаскивая оттуда толстый конверт, который он передал Крейгу. – Сделка завершена, как мне думается.
Крейг впился глазами в конверт. Открыв его, он увидел негативы и снимки.
– Надеюсь, у вас не осталось копий, – нервно проговорил он, глядя на Линдсея.
Тот спокойно встретил его взгляд.
– Мой дорогой мальчик, я думал, что ты меня знаешь лучше, – спокойно сказал Линдсей. – Сделка есть сделка. К чему мне хитрить?
Крейг некоторое время нерешительно смотрел на него, затем обреченно кивнул.
– Да… Простите. – Он помедлил, затем добавил: – Формула бесполезна. Я… я никогда бы не предоставил ее в ваше распоряжение, если бы не был стопроцентно уверен в том, что ее нельзя расшифровать. Это просто невозможно! Вы слышите?
– Я понимаю, – мягко сказал Линдсей. – Но это неважно. Моему боссу понадобилась формула. Что он с ней будет делать – это уже его трудности. Мы ее получили. И ты получил то, что хотел. Все в порядке. Спасибо.
Крейг некоторое время смотрел на него, затем, прижимая конверт к груди, поспешно вышел.
Линдсей подошел к телефону:
– Мистера Силка, пожалуйста.
– Да, сэр. Момент.
Непродолжительное ожидание, затем в трубке послышалось:
– Силк.
– Он спускается вниз, – коротко сказал Линдсей.
– О'кей.
Крейгу пришлось подождать несколько минут, пока такси освободится от предыдущего пассажира. Наконец тот расплатился и вышел. Крейг сел в машину и назвал адрес своего дома.
Мысли его путались. И он не обратил внимания на двух хорошо одетых мужчин, которые сели в «Форд» и поехали вслед за такси.
Водителю, сидевшему за рулем «Форда», было около двадцати шести лет – Чет Киган. Лицо его было по-детски привлекательным – длинные светлые волосы, небольшой, почти безгубый рот, близко посаженные глаза. Спутник Кигана был на пятнадцать лет старше. Продолговатое лицо, словно вырубленное топором, один глаз стеклянный, шрам на левой щеке – Лу Силк. Профессиональные убийцы – беспощадные, готовые прикончить, не моргнув глазом, любого, если плата будет соответствующей. Они, словно бездушные роботы, слепо выполняли все приказы Линдсея, не размышляя и не задавая лишних вопросов, по своему долгому опыту сотрудничества с ним зная, что бешеные деньги они могут заработать только у него.
По мере того как такси удалялось от отеля, Крейг успокаивался. Он вытащил из конверта фотографии, посмотрел на них и вздрогнул. Да, даже если бы у него и хватило духу покончить жизнь самоубийством, страшная боль близких, увидевших снимки, была бы настолько сильна, что самоубийство не компенсировало бы весь ужас. Но все же он получил фотографии обратно. Он поверил Линдсею. Сделка есть сделка, как он сказал. Никогда, решил Крейг, он не будет связываться со случайными партнерами. Да это и ни к чему. У него достаточно друзей, которым можно доверять. Это был момент минутной слабости, и он сполна заплатил за него.
Выполнить задание Радница и сделать снимки формулы не представляло ни большого риска, ни трудности. Ведь Уоррен полностью доверял Крейгу, часто оставляя его одного в лаборатории, у него были ключи от сейфов, где хранились документы высшей степени секретности. Сделать десять снимков формулы и возвратить бумаги в сейф было делом десяти минут. Однако совесть не давала Крейгу покоя. Он старался убедить себя, что формулу невозможно расшифровать. Но зачем тогда эти мерзкие люди пошли на шантаж ради этой формулы? Неужели способ расшифровки все же существует? Холодный пот покатился по лицу Крейга. Он знал громадную ценность формулы. Ему было известно, что лучшие американские эксперты два года безуспешно бились над секретом кода, но так и не нашли решения. Если формула будет расшифрована и начнется производство металла, это будет означать громадный скачок в ракетостроении. Вдруг, например, русские сумеют расшифровать код?..
Крейг вытер лицо носовым платком. Думать подобное – чистейший абсурд! Никто не сможет проникнуть в тайну формулы!.. Никто и никогда!
Такси остановилось возле его дома, и он расплатился с водителем. Черный «Форд» тоже остановился, и из него вышли двое хорошо одетых мужчин. Крейг их не заметил.
Поднявшись в лифте на пятый этаж, он открыл дверь, вошел в прихожую и заперся. Сняв пальто, прошел через хорошо обставленную гостиную на кухню, взял пустую коробку из-под печенья. Он хотел поскорее сжечь фотографии и негативы. Вернулся в гостиную, размышляя, что нужно быть осторожным: сжигать по одной фотографии, иначе будет слишком много дыма.
Едва он поставил жестянку на столик, как в прихожей прозвенел звонок.
