патронами!
– Пистолет подброшен! Патроны – тоже. Зря теряете время, гражданин начальник.
– За наше время пусть у тебя голова не болит, – едко произнес Михеев. – Ты о себе подумай, Костин! Вот отгрузит тебе суд по приговору пятнашку как минимум! Вот тогда у тебя самого будет времени, хоть жопой его ешь!
– Вы ничего не докажете. Дело сфабриковано от начала и до конца. И развалится в суде как пить дать! – Костин хотел сплюнуть, но во рту было засушливо, как в Сахаре посреди лета. – И вы это, кстати, сами понимаете! Знаете это не хуже меня.
– Все? А теперь слушай сюда, умник! – Михеев хлопнул ладонью по столу. – Сегодня утром мы с коллегой и бригадой оперативников производили вторую по счету выемку в вашем управлении! Но не об этом хочу сказать. Ты знаешь, Костин, что тебя уволили из твоей конторы?!
– Да ну, – Алексей попытался изобразить скепсис, но получилось плохо. – С какого рожна я должен вам верить.
– Вот копия полученной на тебя из облуправления характеристики, – Михеев достал из папки какую-то бумагу в целлофанированной обложке и помахал ею в воздухе. – Там есть интересный пассаж, Костин! – Михеев водрузил на нос очки, вытащил один из листов и, найдя нужное место, процитировал: – Двадцать восьмого мая сего года подал заявление об увольнении по собственному желанию… И далее… С первого июня сего года находится в отпуске… Копия заявления о предоставлении Костину А.М. отпуска прилагается… И вот еще, самое интересное…
Михеев вновь нашел первую страничку документа, выполненного на фирменном бланке УФСКН. И показал ее, не выпуская из рук, подследственному:
– Видишь, резолюция там начертана?! Рукой вашего начальника, генерала Бекетова!
Он повернул листок к себе и медленно, едва не по слогам, произнес:
– А резолюция стоит такая: «Отправить Костина А.М. в отпуск с последующим увольнением…»
Положив документ обратно в папку, Михеев криво усмехнулся.
– Тебя слили, Костин! Тебя сдало твое же начальство! А поскольку ты давно уже взрослый и, как мне кажется, далеко не глупый человек, то… То выводы делай сам.
Разговор в «следственном кабинете» шел уже около часа. Костин отвечал либо односложно, либо вообще на время уходил в себя и игнорировал задаваемые ему поочередно то Михеевым, то Шавреем вопросы.
– Ладно, зайдем с другого боку, – Михеев промокнул носовым платком вспотевшее лицо (в помещении явно не помешало бы установить нормальную систему вентиляции). – Попробуем не кнутом, так пряником… – Он бросил взгляд сначала на Шаврея, потом на оперативника, который присутствовал здесь пока лишь в качестве стороннего наблюдателя. – Обождите в соседнем кабинете. Кофейку пока попейте… Я хочу переговорить с ним с глазу на глаз!
Когда эти двое ушли, Михеев встал со стула и уселся на край стола. На его худом аскетичном лице – ему бы подошла роль иезуита или энкавэдэшного следователя в какой-нибудь исторической драме – появилось слабое подобие улыбки.
– Вот что, Костин. У меня есть предложение. От которого, полагаю, ты вряд ли сможешь отказаться. А если откажешься, дураком будешь. Твое начальство – руководство вашего управления – сдало тебя с потрохами!
– Я это уже слышал.
– Но еще явно не понял, что этот факт означает лично для тебя!
– И что он означает?
– А то, что ты огребешь на полную катушку! Сейчас, после ЧП в Москве, где один майор по пьяному делу перепутал супермаркет с тиром или электронным «шутером», отношение к таким случаям, как твой, – оч- чень серьезное! Поэтому-то тебя и слили! Думаешь, я не в курсе, что ты должен был в отпуск уйти не с первого числа сего месяца, но с пятого июня! То есть с сегодняшнего дня!
– И что с того?
– А то, что надо головой думать, а не другим местом! И думать – вот это самое главное – исключительно о себе, о своей шкуре!
– Можете опустить преамбулу? А то у меня голова трещит… Что вам от меня нужно?
– Сначала скажу о том, что я, вернее, следствие, можем тебе предложить!
– Я не-ви-но-вен! Как вы не понимаете?! Или вы специально делаете вид, что не понимаете?! Почему бы вам не устроить мне очную ставку с моим коллегой Леонидом Свидерским?! Думаю, после этого разговора были бы сняты все вопросы! И вам не пришлось бы предлагать мне некий «пряник»…
Алексей, произнеся эту длинную тираду, шумно сглотнул. Горло, кстати, у него по-прежнему болело, как будто он страдал ангиной…
Пока сидел в камере, ему пришло в голову вполне логичное объяснение тому, что произошло где-то между его задержанием в гаражах и тем моментом, когда он очнулся в ПКТ одного из городских ОВД. По- видимому, пока он был без сознания в результате полученного им от кого-то из оперативников удара по голове, ему влили – посредством шланга или резиновой трубки, вставленной в пищевод, неслабое количество алкоголя. Скорее всего, водки. Тогда же и подбросили левый «макаров», из которого были убиты оба человека, чья смерть теперь инкриминируется Костину. По ходу этих жестких инсценировочных приготовлений те, кто все это и организовал, позаботились и о том, чтобы на рукоятке «макарова» появились пальчики старшего оперуполномоченного УФСКН…
Михеев налил из графина воды в граненый стакан.
– Что, Костин? Засуха? На вот, попей!
Костин, как ни старался пить мелкими глотками, буквально цедя воду, осушил стакан в считаные мгновения.
– Когда я смогу переговорить с адвокатом?
– Что ты несешь?! – сердито сказал важняк. – Какой еще, на хер, адвокат?! Будет тебе «защитник»… Потом! Ты не о том думаешь! И не то говоришь, что мне хотелось бы от тебя услышать! Я ведь пытаюсь помочь! Поэтому я бы не советовал тебе включать идиота!
– Помочь? Мне? Каким образом?
– Обычным! Путем сотрудничества! По принципу: «ты – мне, я – тебе»! Ты помогаешь мне прояснить некоторые вопросы! А я, вернее, мы, поскольку не все зависит от одного меня, помогаем тебе соскочить с той статьи, которая тебе верно корячится! Понял?
– Не совсем…
– Полный срок тебе, может, и не дадут. Но пятнашку ты точно огребешь! Учитывая обстановку, учитывая развернувшуюся кампанию по борьбе с «маньяками» в погонах!
Михеев забрал у Костина пустой стакан. Поставил его рядом с графином, высморкался в носовой платок и вновь уселся на край стола.
– Если перестанешь вести себя как долбаный тормоз, то у тебя есть неплохой шанс соскочить на сто седьмую по второй части! За убийство в состоянии аффекта, сам знаешь, много не дают! Максимум – даже за двух – «пятак»! Или даже на сто восьмую выведем – «Убийство при превышении пределов необходимой обороны…» Но тут уже, Костин, надо будет постараться… Изо всех сил стараться!
– А что от меня-то требуется?
– Всего ничего, – Михеев оживился. – Ответить на несколько моих вопросов. Но ответить содержательно! Ничего не утаивая и ничего от себя не придумывая.
– На какую тему?
– Не тупи! На тему твоей служебной деятельности.
– Хм… Ну так это служебная тайна.
– От прокуратуры нет и не может быть никаких тайн. Тем более что в рамках уголовного дела мы уже дважды производили выемки документов и некоторых иных предметов в здании управления!
– Вот и изучайте то, что изъяли.
Михеев вновь занял место по другую сторону стола.
– Кто инициировал таможенные проверки по фармацевтическим компаниям области? По поставкам импортных лекарств и препаратов?
