домой очень встревоженный.

В штабе корпуса уже велись разговоры об утечке секретной информации, знали штабисты и о том, что в городе или вблизи него работает советская радиостанция, выходящая в эфир с позывными «Хорол», но засечь ее координаты до сих пор не удавалось. И теперь в Белгород прибыли машины-пеленгаторы. Радиосвязь пришлось прекратить. В таком случае через две недели с той стороны должен был прийти связник.

Гестаповцы и абверовцы упорно продолжали искать советского разведчика. Они подобрали ключ к коду, которым пользовался Самойленко, и поняли, что утечка секретной информации идет из штаба корпуса.

Над Гюнтером начали сгущаться тучи. В зданиях штаба все чаще появлялись работники гестапо, абвер-группы и корпусного отдела «1-Ц». После их визитов исчезло несколько сотрудников, которые слишком уж рьяно отдавали дань красоте «руссиш фрейлейн».

Вместе с тем продолжалась охота и за таинственной радиостанцией. Гестапо хватало всех подозреваемых. Допросы велись в три смены, и Степан Лукич почти не бывал дома.

В конце января 1942 года Гюнтер сообщил Степану Лукичу, что в войсках получен новый приказ Гитлера. В нем, в частности, содержится обещание до начала весеннего наступления обеспечить армии прорыва новым, сверхмощным реактивным оружием, не уступающим по губительности огня русским «катюшам».

— Однако не спешите с отправкой этого сообщения, — предупредил Конрад. — 12 февраля мне исполняется тридцать пять лет, и я жду в гости своего университетского товарища Георга Торна. Он командует артиллерийским дивизионом и знает значительно больше, чем мог бы знать дивизионный командир. Отец его держит контрольный пакет акций барменских оружейных заводов.

Степан Лукич попросил Конрада рассказать более подробно о его приятеле.

Георг Торн рос замкнутым и очень чувствительным мальчиком, в университете был постоянной мишенью для насмешек. Конрад как-то вступился за Георга, с тех пор тот привязался к нему.

Несмотря на мягкость характера, Торн благодаря протекции отца, оказавшись в 1939 году в армии, сделал себе карьеру — через три года стал уже майором. Но при последней встрече с Конрадом в штабе корпуса Георг заявил, что еще месяц в этом аду, в окружении тупых и безмозглых убийц, и он сойдет с ума.

Конрад тем не менее просил Степана Лукича не привлекать майора к их работе.

— Георг — натура увлекающаяся, — пояснил он. — Вспыхнет на какое-то время, а в этом пламени можем сгореть и мы с вами. Но в отношении его обязательно нужно что-нибудь придумать — ведь нельзя же оставлять человека гибнуть на распутье.

Самостоятельно решать такой серьезный вопрос Самойленко был не вправе. И за линию фронта был послан связной.

В канун приезда Георга Торна Самойленко получил ответ. В сумерках на улице его догнал парень и, шепнув пароль, незаметно сунул в карман туго скатанную бумажку.

Дубровин сообщал, что данные, полученные от Конрада, полностью подтвердились. Но и Дубровин разделял опасения Гюнтера и приемлемой формой воздействия на Торна считал попытку склонить его к сдаче в плен командованию Красной Армии. Но спешить с этим тоже не следует, потому что, по имеющимся у Дубровина данным, Георг собирается в отпуск в Германию, а его знакомство там с новым оружием и степенью его готовности представило бы для нашего командования большой интерес.

Степан Лукич в общих чертах изложил все Конраду, и тот сразу же согласился, что другого выхода для Торна не придумаешь.

Торн приехал уже затемно. После горячих поздравлений и вручения подарков Конрад представил своего друга хозяевам дома. Видимо, и Георг почувствовал то, что Конрад в этом доме человек близкий.

За ужином Торн рассказал о возмутительном явлении, с которым он столкнулся несколько дней назад. На участок фронта, где располагался их полк, в конце января прибыла команда из полка «Бранденбург». Здесь абверовцы переоделись в общевойсковую форму офицеров вермахта и после первой же стычки с противником не вернулись с поля боя. Знакомый капитан из отдела «1-Ц» объяснил Торну, что они сдались в плен. Это добровольное пленение преследует далеко идущие цели. Попав в лагеря для немецких военнопленных, участники этой команды должны нещадно расправляться в назидание другим с германскими офицерами, которые по тем или иным соображениям нарушили присягу, сдались в плен и сейчас сотрудничают с советской лагерной администрацией.

Дальнейшего развития эта тема не получила. Конрад сделал предположение, что с появлением на фронте нового реактивного оружия русским придется туго. Майор при этом болезненно поморщился.

— Новое оружие пока очередной блеф. В этой войне исход будет решен не силой оружия, а силой духа. Под Москвой и здесь нас остановили прежде всего не русские «катюши», а русские солдаты. Заводы моего отца работают уже в основном на металлоломе. Из двух разбитых пушек отливают одну. Конрад на нашем курсе был лучшим математиком. Он без карандаша может подсчитать, на сколько у нас еще хватит пороху. Не так ли, Конрад?

— Свое право на подсчеты я уступаю господам Кейтелю и Йодлю. Поэтому наша с тобой задача, Георг, давать меньше сырья для завода Торна-старшего.

Воспользовавшись своим пребыванием в штабе корпуса, Георг выхлопотал двухнедельный отпуск и на следующий день вылетел в Германию. На аэродроме в Вуппертале его ожидала машина, но к отчему дому он добирался долго и папаши Торна дома не застал. Он по срочному вызову находился в Берлине. Появился дома лишь на четвертый день после приезда сына и сразу же настоял, чтобы сын облачился в парадный мундир и еще до завтрака побывал на одном из заводов.

Подробно ознакомившись с характеристиками нового оружия, процессом сборки и надежностью механизмов наводки, Георг пришел к выводу, что армейские артиллеристы встретят его без особого восторга. Реклама, как всегда, опережала события.

А Торн-старший взахлеб перечислял преимущества «этих штучек», их колоссальную поражающую силу.

— Работаем на полигонах, но результаты потрясающие! Недалеко от Аушвица мы выбрали подходящий кусок земли, отобрали из пленных три тысячи человек и приказали им окопаться по всем правилам. И тогда мы одним залпом накрыли всю площадь. Представляешь, из всей этой банды уцелело не больше сотни, и то все они были контужены. Был полк, и нет полка. Представляешь?..

Георг представил...