которых приходится выбираться.

А пока все шло гладко. Проснулся, поел, сходил на охоту, пострелял, вернулся, поел, выпил немного, поговорил с ребятами о том, о сем.

Вспомнили былое, спели негромко, глядя на огонь в печке, на пылающие поленья. Еще выпили, покурили, сходили к реке, прошлись по тайге. Затем опять вернулись, выпили, покурили, поговорили.

В общем-то, в такой жизни тоже была своя прелесть. Не все же лезть в петлю, подставлять головы под пули! Иногда надо отдохнуть, расслабиться и не ожидать нападения, выстрела, удара ножом.

В общем, здесь, наверное, оставалось одно единственное место в стране, где о Комбате и его ребятах все напрочь забыли, и они никому не нужны, предоставлены лишь сами себе.

Когда Комбат спускался к реке, то сначала услышал, а затем увидел, как далеко над голубоватым горизонтом, километрах в трех-четырех низко пронесся над тайгой тяжелый военный вертолет. Комбат сразу же по шуму двигателя определил марку машины.

«На таких я полетал. И в Афгане пришлось, да и потом».

Он зачерпнул холодной воды, легко поднял ведра и неторопливо, стараясь ступать осторожно, чтобы не поскользнуться, двинулся вверх.

До охотничьего домика оставалось метров сто пятьдесят. Комбат еще оглянулся на маленькую бревенчатую самодельную пристань, сооруженную им на днях от нечего делать, на моторку, привязанную прямо к дереву. На этой моторке они и поднялись по Ангаре, бурной и широкой, сюда, в тайгу. Эту моторку они обещали пригнать в целости и сохранности.

Уже подходя к домику, но еще не поднявшись на обрыв. Комбат услышал странный шум, и незнакомые голоса.

«Кто бы это мог быть?» – подумал он, ускоряя шаг, расплескивая воду.

Едва он поднялся на обрыв, как увидел странную картину. Человек девять вооруженные автоматами, в камуфляже, стояли метрах в восьми от Подберезского, все имеющееся оружие было нацелено на Андрея, а у того в руках был лишь топор.

«Что за хренотень такая?» – подумал Комбат и инстинктивно отшатнулся в сторону.

– Мужики, да вы что, охренели? – громко кричал Андрей.

– Руки! Руки подними! – слышались грозные окрики вооруженных людей.

«Да что это такое!» – опять подумал Комбат, ведер в его руках уже не было.

– Топор брось к стене, двигайся к дому!

Андрей Подберезский, еще ничего не понимая, двинулся к дому.

– Руки! Руки за голову! Где еще двое?

– Какие двое? – говорил Подберезский, чувствуя, как ствол автомата упирается ему в поясницу.

– Где твои дружки-уголовники?

– Какие на хрен уголовники? Я здесь один, вам ясно? Один!

– Сейчас ты нам все расскажешь! Стольких людей положили!

«Что-то странное, – подумал Комбат. – Явно военные, что они делают в такой глухомани? Зачем Андрюху заставили встать к стене?»

Первым инстинктивным желанием было спрятаться, а затем напасть, броситься на вооруженных людей. Но Комбату хотелось понять, в чем здесь дело. И вертолет, который он видел вчера дважды, и один раз сегодня утром, вооруженные люди – все это говорило о том, что происходит нечто скверное.

«Неужели учения? – одного в камуфляже он успел рассмотреть хорошо. – К дому не подберешься, – понял Борис Рублев, – а все оружие – там. Карабины, ножи. А здесь он голый, разве что два ведра с водой. Ну, думай, Комбат, решай, что делать».

А Подберезскому уже заломили руки и на запястьях защелкнули наручники.

– Да у них тут оружие, – послышался голос сержанта, и тот вышел из домика, держа в руке два охотничьих карабина.

– Да мы охотники, отдыхаем здесь! Вы что, с ума сошли, бойцы?

– Молчать! – рявкнул на Подберезского офицер. – С тобой будем разбираться в другом месте.

– Я из Москвы приехал сюда, отдыхаю здесь.

– Браконьерничаешь?

– Да ничего мы не браконьерничаем.

– Ага, значит, ты здесь не один?

– Не один, – сказал Комбат, выходя из укрытия и направляясь к военным.

Те от неожиданности даже опешили и быстро навели на него оружие.

– Руки за голову!

– Эй, ребята, хватит нам головы морочить, – сказал Рублев, – вы что, одурели?

– Молчать! Стоять на месте!

И Комбат понял, шутить не стоит, этот вояка явно измучен погоней и может нажать на курок без предупреждения.

– Да и я не с Луны сюда свалился, майор, – Комбат дернул плечами, сбрасывая на землю бушлат.

Полосатый тельник, татуировка на левом плече говорили сами за себя.

– Ты офицер?

– Да, офицер, майор.

– В отставке, что ли?

– Там документы. Пусть сержант зайдет в дом, посмотрит в моей куртке.

Сержант действительно вскоре вернулся с документами.

– Точно, – сказал он, – майор Рублев Борис Иванович.

Наручники с Подберезского сняли.

– Вам что, делать нечего? – спросил Комбат у капитана внутренних войск.

– Мы, майор, уже неделю на ногах, а некоторые и больше – десять дней. Ловим сбежавших зеков.

– Сбежавших зеков, здесь? Откуда они сбежали?

– С поезда. Вооружены и очень опасны.

– Вооружены и очень опасны? Да что ты говоришь, капитан!

– Да. Они уже двух водителей лесовозов застрелили и одного егеря. Хотели взять его лодку.

– Так это ваши вертолеты летают туда-сюда? – спросил Комбат.

– Наши, а то чьи же.

– Никак не можете найти?

– Было, сели им да хвост, но гадам повезло.

Матерые волки, смогли улизнуть.

Комбат участливо покачал головой.

– Бывает.

– Не мудрено, что мы вас приняли за бандитов, – заметил офицер. – Небритые, окопались в тайге, далеко от дорог.

– Да уж, так получилось. У нашего друга день рождения и мы решили отметить его здесь, на берегу реки.

– Ясно. Будьте осторожны.

– Слушай, капитан, может, выпьешь с нами?

Посидим, поговорим, а то мы совсем от жизни отбились, даже приемник с собой не взяли.

– Нечего мне вам, мужики, рассказать, вы уж нас извините.

– Какие уж тут извинения!

– Так говорите, ничего подозрительного не видели, никто не появлялся поблизости?

– Никого. Правда, медведь приходил, но мы его даже убивать не стали. Походил вокруг избушки, да и отправился по своим делам.

– Медведь не так страшен, как эти трое. Они с автоматами и явно озверели, хуже волков голодных. Им уже ничего кроме «вышки» не светит.

– Ну что ж, капитан, будем держать ухо востро и если что…

– Лучше не связывайтесь.

– Да уж, да, – сказал Комбат, – может, ты и прав, капитан. – Пусть бойцы немного отдохнули бы, –