Я промолчал. Мое настроение и тогда и сейчас слишком приподнято. Помывшись в мраморной царской ванне, я надел одну из тонких полотняных туник Шапура. Похоже, мы с ним одного роста. Во дворце мы нашли железный сундук с драгоценностями персидского царя, в том числе золотой шлем в виде головы барана с царским вензелем.
- Привыкай, - сказал я и вручил его Хормизду. Взяв шлем, он упал на колени и поцеловал мне руку.
- Персидский царствующий дом навеки тебе благодарен.
- Достаточно будет и мира для одного поколения, - сухо ответил я, а сам раздумывал: скоро ли персидский царь Хормизд поднимет восстание против Рима? Люди - существа неблагодарные, в особенности цари. Хормизду еще ничего об этом не известно, но я решил постоянно держать в Ктезифоне армию.
Философы забавлялись диспутом, а тем временем мы с Хормизд ом в соседней комнате держали военный совет. На столе расстелили план Ктезифона, который Хормизд обнаружил в библиотеке Шапура; он считает, что этот план верен. Кроме Виктора, Невитты, Дагалаифа и Аринфея, на совете присутствовал командир саперов.
Я не стал тратить время на предисловия.
- По воде к Ктезифону не подойти, - показал я на карту. - Мы находимся в треугольнике. К северу от нас Царская река, позади - Евфрат, впереди - Тигр. Вот здесь, неподалеку от Ктезифона, Евфрат и Тигр сливаются, но спуститься туда по Евфрату мы не можем: Ктезифон господствует над местом слияния этих рек. Раньше мы рассчитывали доплыть до Тигpa по Царской реке - она впадает в Тигр выше Ктезифона, - но часть канала пересохла. Теперь нам остается только один выход - пустить воду в канал Траяна. - Я указал на пунктирную линию на карте. - В свое время Траян вырыл канал от Евфрата до Тигра, следуя руслу старого ассирийского канала. Командир саперов уже два дня осматривает его и считает, что в принципе его можно восстановить.
Командир саперов с удовольствием перечислил множество трудностей, связанных с этим. Главной из них является каменная плотина, построенная персами для того, чтобы воспрепятствовать кому бы то ни было последовать примеру Траяна. Однако он уверял, что, как только эту плотину разрушат, канал снова станет судоходным. Последовала непродолжительная дискуссия, и я отдал приказ разрушить плотину.
Мои генералы пребывают в отличном настроении, особенно рвутся в бой Дагалаиф и Виктор. Хормизд волнуется: он так близок к осуществлению своей мечты! После окончания совета я отпустил всех, кроме Невитты, который попросил разрешения задержаться. Беспокоится. X.
24 мая в канал пустили воду, и наш флот, переправившись из Евфрата в Тигр, стал на якорь в полумиле к северу от Ктезифона. С нашего берега реки были видны только его массивные стены в полтора раза выше константинопольских. Они вздымались над зеленой долиной Тигра, как выложенная из кирпича гора, и казалось, под их весом вот-вот прогнется земля. Через равные промежутки из толщи стен выступали циклопические полукруглые башни. Между Тигром и городом простирается открытая долина, где в ночь на 25 мая выстроилась персидская армия.
Анатолий разбудил меня на рассвете. Мы вдвоем вышли из лагеря и спустились на берег, где половина нашей армии уже собралась и разглядывала противника. Нужно сказать, посмотреть было на что. В армии персидского царя насчитывалось до ста тысяч человек - так, во всяком случае, мы утверждаем. Узнать точную численность вражеской армии невозможно, однако военные всегда говорят, что она в три раза больше их собственной. На этот раз, возможно, так оно и было. Персы выстроились в боевом порядке за деревянным частоколом на крутом берегу реки, и любая попытка переправиться казалась чистым безумием.
Солдаты вокруг нас озабоченно переговаривались. Не нужно было быть поседелым в боях ветераном, чтобы понять, с какими трудностями сопряжена переправа под обстрелом, после которой предстояло кое- что еще похуже - взобраться на обрывистый берег и взять палисад штурмом.
Я взглянул на Анатолия, чье лицо выражало не меньшую обеспокоенность:
- Нам здесь не перебраться.
- Вероятно, император предполагает подняться выше по течению. Переправиться несколькими милями севернее и зайти противнику в тыл - ты же знаешь, это классический маневр Константина… - Анатолий был завзятым стратегом-любителем, но тут, побормотав еще немного, и он умолк. Почти час мы с персами угрюмо разглядывали друг друга, а потом появился один из глашатаев Юлиана и объявил общий сбор. Император собирался лично объявить приказ на сегодня.
По мне, тут нужен только один приказ: давай деру, ребята! - заметил я, а Анатолий стал размышлять вслух: а почему бы нам вообще не махнуть рукой на Ктезифон и не отправиться на юг, к Персидскому заливу? 'Там добывают жемчуг, и вообще это баснословно богатая страна. Так пишут все, кто там побывал'.
Между тем перед строем наших войск появился Юлиан. Он был полон энергии, глаза сверкали; в кои-то веки он надел чистый плащ; от солнца его нос чуть шелушился.
- Солдаты, вы видели персидскую армию, а главное - она видела вас! - Юлиан сделал паузу, готовясь услышать одобрительные крики, но настала мертвая тишина. Он поспешил продолжить: полководцы, слишком затягивающие паузу в неподходящем месте, рискуют услышать тот самый роковой выкрик, с которого начинается мятеж.
Однако Юлиан приготовил нам сюрприз:
- Сегодня все мы утомлены. Позади трудная неделя: мы расчищали канал, спускали по нему суда, разбивали лагерь. На сегодня я назначаю состязания - скачки с золотыми наградами для победителей. За вами остается право делать ставки; среди вас есть петуланты, которые знают шансы каждой лошади на победу. Думаю, они помогут и остальным. Желаю приятного отдыха. - Взмахнув рукой, он приказал солдатам разойтись, точно учитель, объявивший школьникам, что уроков сегодня не будет.
Слова Юлиана всех просто ошеломили. Будь на его месте другой полководец, его сочли бы сумасшедшим, но это был непобедимый Юлиан, не проигравший ни одного сражения! Когда первое изумление прошло, солдаты разразились криками восторга, прославляя своего молодого вождя - надо же, как он верит в себя: начинает состязания на виду у персидской армии, которая была всего в какой-то миле! Все до единого верили в удачу и военный опыт Юлиана, и если он так уверен в победе, чего им-то волноваться? Армия повиновалась его приказу, и весь день был посвящен скачкам и прочим состязаниям.
Когда наступила ночь, Юлиан неожиданно приказал переправиться через Тигр, чтобы застать персов врасплох. Армию разделили на три части - когда первая высадится на том берегу, вторая погрузится на корабли, и так далее. Все генералы были против. Виктор, указав на тысячи пылавших до самого горизонта персидских костров, произнес:
- Они превосходят нас во всех отношениях.
- Далеко не во всех, - многозначительно ответил Юлиан. - Скоро ты в этом убедишься. Прикажи солдатам грузиться на корабли. К утру вся армия должна быть на том берегу.
Четыре тысячи солдат взошли на пять грузовых судов; ими без особой охоты командовал Виктор. На своем веку мне не приходилось еще видеть таких перепуганных военных. Перед самым отплытием Виктор и Юлиан разругались - никто из нас не слышал, о чем они говорили, но Виктор отплыл, весь кипя гневом, а Юлиан как-то необычно притих.
Один за другим корабли исчезли в ночи. Настала тишина. Прошел час. Юлиан расхаживал по берегу взад и вперед и делал вид, будто его интересуют лишь те корабли, на которых должна будет переправиться оставшаяся часть армии, после того как на персидском берегу Виктор займет оборону. Солдаты и офицеры напряженно ждали.
Внезапно темноту прорезали горящие стрелы - значит, корабли Виктора достигли берега. Персы начали контратаку: сначала один, потом другой и, наконец, все пять кораблей запылали, по дожженные их стрелами. До нас доносились голоса солдат Виктора - освещенные мигающим пламенем горящих судов, они перекликались между собой, карабкаясь по крутому скользкому склону на берег. В наших рядах вспыхнула паника.
