Фрейд испытывал страсть к древним вещам. Она удовлетворяла и его эстетические потребности, и его постоянный интерес к источникам цивилизации, как и ко всем человеческим сферам деятельности. Это определенно было его единственным экстравагантным увлечением, если можно так сказать. В письме от 20 августа 1898 года Фрейд рассказывает Флиссу, что купил в Инсбруке римскую статуэтку. Затем он с наслаждением читает
Начало лета в Вене часто бывает очень жарким. По этой причине во многих учебных заведениях Вены летние каникулы начинались раньше, в конце июня. Обычно семьи, имевшие детей, точнее мать и дети, проводили два-три месяца за городом. Глава же семьи продолжал работать, навещая свою семью время от времени. Семья Фрейда в этом плане не отличалась от других венских семей. Правда, нельзя сказать, что это было лишь слепым следованием обычаю. Фрейд был уверен, что для того, чтобы снять напряжение от работы, необходим длительный отдых для восстановления сил, тогда и качество работы будет значительно выше. Затем, в конце концов, в жизни человека должно быть некоторое чистое удовольствие, а для Фрейда мало что могло сравниться с наслаждением великолепными видами и с посещением новых мест. В душе Фрейд испытывал дихотомию, раздиравшую его сердце между севером и югом.
Высокие идеалы долга говорили в пользу севера. Например, там находился Берлин с его непрекращающейся активностью и неослабевающим импульсом к достижению. Но для удовольствия, счастья и чистого интереса юг был предпочтительнее. Фрейда привлекали его мягкая природа и красота, его теплое солнце и лазурное небо, а кроме всего прочего, именно на юге находились все свидетельства ранних стадий развития человечества: для Фрейда, как и для многих других, все это представляло неодолимое очарование.
Фрейд имел обыкновение отправлять свою семью на отдых в июне или даже в мае, а сам продолжал напряженно работать до середины июля. В конце каждой недели он навещал семью. К своей работе он приступал обычно в середине сентября. Фрейд любил путешествовать с женой или кем-либо из родственников. Когда он уезжал с женой, его сестра Роза (до своего замужества) оставалась в доме Фрейда, чтобы присмотреть за детьми и за их няней. Фрейд плохо переносил летнюю жару, но это было единственное время, когда, оставаясь в доме один, он мог полностью отдаться своей работе. Вечера он обычно проводил со своими друзьями. В то время круг его знакомств значительно расширился, хотя нельзя сказать, что он отличался большим разнообразием, ибо почти все его знакомые являлись еврейскими врачами. Позднее Фрейд говорил об этом времени как о 10 годах изоляции, но это следует понимать только применительно к его научной, а не к его общественной жизни.
К 1896 году его вакационные планы стали намного более честолюбивыми. Впервые его семье предоставилась возможность отдохнуть в Аусзее, в Штирии. Фрейд планировал на этот раз длительный отдых. Хотя в апреле он встречался на трехдневном «конгрессе» с Флиссом в Дрездене, он имел еще одну встречу с ним в Зальцбурге в последнюю неделю августа, после того как провел месяц отдыха со своей семьей. После этого он присоединился к своему брату Александру в Штейнахе и путешествовал с ним через Болонью в Венецию. Они пробыли там всего лишь два дня, а затем, после остановки на несколько часов в Падуе, отправились в Болонью. Этот город понравился Фрейду, и он провел в нем три дня. В последний день пребывания там он предпринял экскурсию в Равенну и Фаенцу; причем Равенна произвела на него меньшее впечатление, чем можно было бы ожидать. Затем он провел великолепную неделю во Флоренции, где был захвачен «сводящим с ума волшебством» ее красот. У Фрейда была необычно развитая способность к быстрой ассимиляции, и эта неделя, должно быть, дала ему то, на что у других уходит месяц отпуска. Среди других его открытий был музей Галилео Галилея в Торре-дель-Галло за пределами города. Там он убедил владельца музея, графа Галетти, который занимал верхний этаж дома, сдать им на четыре дня три комнаты, где они и провели время рядом с бесценными сокровищами, любуясь из окон великолепным видом на Флоренцию. Этот вакационный период, вероятно, был самым длинным в его жизни; его не было в Вене два месяца. А в 1897 и в 1898 годах Фрейд вновь предпринял турне по Европе.
В 1899 году его семья провела первый из многих летних периодов на большой уютной вилле под названием «Риемерлеен» около Берхтесгадена в Баварии. Летом этого года он написал большую часть своей книги:
Фрейд никогда не прерывал контакта с женой, даже когда находился вдали от нее и детей, посылая ежедневно домой почтовые открытки или телеграммы, а раз в несколько дней — длинные письма. Он коротко описывал то, что повидал, время от времени добавляя к описанию увиденного свои комментарии. То угрюмое расположение духа, которому он был подвержен в другое время, по всей видимости, полностью исчезало в его вакационный период. Очевидно, Фрейд торопился наслаждаться жизнью, пытаясь наверстать то, что было упущено в юности. Для сведения скажем, что из всех мест, которые он посетил в Италии, его самыми любимыми местами, после Венеции и Флоренции, были Бергамо, Болонья и Брешиа.
Хотя Фрейд путешествовал более чем скромным образом, гостиницы и дилижансы стоили определенных денег. В эти годы Фрейду приходилось содержать дюжину людей, помимо своей домашней прислуги, поэтому денежный вопрос все время оставался для него актуальным. Отношение Фрейда к деньгам всегда было реалистичным: деньги нужны для того, чтобы их тратить, но тем не менее к ним следует относиться серьезно.
В его переписке с Флиссом до 1896 года едва ли найдется какая-либо ссылка на его заработки от практики. В это время он начал ощущать последствия изоляции со стороны своих коллег, вызванной его сенсационными взглядами на сексуальность. Например, мы знаем, что в мае 1896 года его приемная оставалась пустой. Вплоть до конца ноября дела шли плохо, но в декабре он работал по 10 часов в день и зарабатывал 100 гульденов (тогда 8 фунтов) в день, как раз ту сумму, которая была ему необходима для материального благополучия его семьи; в это время он был «чертовски усталым и умственно бодрым». Так продолжалось некоторое время. Постепенно он становился известным врачом. Вернике послал ему одного пациента, у него также лечился один пациент из Будапешта и еще один из Бреслау (февраль 1899 года). Но вечерами, проработав 12,5 часов, он «валился подобно спиленному дереву». В последнюю неделю он заработал 700 гульденов, но «даром ничего не дается. Становиться богатым, должно быть, очень трудно».
В своем знаменитом письме (21 сентября 1897 года), в котором Фрейд заявляет, что обманулся в своей теории совращения, одной из расстраивающих причин этого была та, что его этиологическая теория является неверной, он более не уверен в том, что может вылечить неврозы, от чего зависело его благополучие. Однако его теория сновидений абсолютно не затронута: «Какая жалость, что человек не может зарабатывать себе на жизнь посредством толкования сновидений». Уже в следующем месяце подтвердилось его плохое предчувствие. У него осталось только двое бесплатных пациентов, кроме него самого: «Итого в сумме трое, но они не приносят никакого дохода». В течение года дела шли плохо; он не мог уехать из Вены, так как не мог себе позволить ни одного дня отдыха. Однако в октябре следующего года (1898) он снова много работал, занимаясь психоанализом по 11 часов в день. Нанеся утром два профессиональных визита, он начинал работу в 9, и после перерыва на полтора часа в середине дня заканчивал ее в 9 часов вечера. А затем он занимался своей книгой
