– Где она находится в данный момент?

– У черта на куличках. Точнее говоря, в археологической экспедиции, в штате Юта.

– Когда она покинула Санта-Фе?

– Три дня назад, А вернется через пару недель, не раньше. А это что, как-то связано с ней? – вновь попытался прощупать почву Скип.

Мартинес сделал рукой предупреждающее движение.

– Ваши родители скончались?

Скип молча кивнул.

– Сейчас вы временно работаете в Институте археологии Санта-Фе?

– Работал до вашего эффектного появления, – усмехнулся Скип.

– И как долго вы там работаете? – не удержавшись от улыбки, спросил Мартинес.

– Я уже говорил вам в машине. Сегодня мой первый рабочий день.

Лейтенант медленно кивнул.

– А где вы работали до сегодняшнего дня?

– Находился в процессе поиска.

– Понятно. Прошу вас, назовите ваше последнее место работы.

– Такового не имеется. В прошлом году я окончил университет и пока не сумел найти применения своим способностям.

– Вы знакомы с Терезой Гонзалес?

– Да, конечно, – облизав губы, кивнул Скип. – Я хорошо знаю Терезу. Она наша соседка по ранчо.

– Когда вы видели ее в последний раз?

– Спросили тоже! Мне и не вспомнить. Наверное, год назад. А может, одиннадцать месяцев. Вскоре после того, как я окончил университет.

– А ваша сестра? Вы не знаете, когда она виделась с мисс Гонзалес?

– Дайте подумать… – Он заерзал на стуле. – Наверное, с неделю назад или около того. Тереза тогда ее выручила.

– Выручила вашу сестру, вы хотите сказать? Я так понимаю, у мисс Келли возникли проблемы? Какого рода?

– На Нору напали, – помешкав, пробормотал Скип. – На этом самом гребаном ранчо.

Могучие челюсти замерли на несколько секунд.

– Будьте любезны, расскажите об этом случае подробнее.

– Тереза всегда звонит моей сестре, когда слышит в заброшенном доме какие-нибудь подозрительные звуки. А туда забираются все кому не лень – бродяги, подростки, вандалы и всякое такое. В последнее время развалюха особенно им полюбилась, и Тереза звонила сестре аж несколько раз. Примерно неделю назад Нора решила съездить. И там на нее напали. Тереза услышала шум, примчалась с ружьем и спугнула этих отморозков.

– Это все, что вам рассказала сестра? А она не описывала нападавших?

– Нора сказала… – Скип вновь замешкался. – Она сказала, их было двое. И оба… оба были в каких-то странных костюмах. Насколько я понял, эти парни нарядились волками или вроде того…

О письме он решил не упоминать. Что бы ни стряслось, новые осложнения ему совершенно ни к чему.

– А почему она не обратилась к нам?

– Сам толком не знаю. Одно могу сказать – Нора не из тех, кто чуть что бежит в полицию. Она привыкла решать свои проблемы самостоятельно. И… наверное, боялась, что вся эта заваруха задержит ее и помешает отправиться в экспедицию.

Мартинес, казалось, что-то прикидывал про себя.

– Мистер Келли, – наконец произнес он, – можете сообщить мне, где вы были и чем занимались в течение последних двух суток?

– Все это время я провел в своей квартире, – Скип тяжело перевел дыхание, – и только сегодня утром выполз в институт.

– Вы проживаете по адресу: Кале-де-Себастьян, двадцать один тринадцать, дом номер два-бис? – сверившись с записями, уточнил лейтенант.

– Все верно.

– Вы с кем-нибудь виделись в это время?

– В воскресенье днем я видел Ларри, продавца из «Ликеров Эльдорадо». А в субботу вечером мне звонила сестра.

– И больше вы ни с кем не встречались?

– Ну, еще сосед звонил мне раза три-четыре.

– Сосед?

– Да. Этого парня зовут Реджи Фрейбург, и он ненавидит музыку всеми фибрами души.

Мартинес откинулся на спинку стула и провел рукой по коротко остриженным темным волосам. Несколько мучительно долгих мгновений он не произносил ни слова.

– Мистер Келли, Тереза Гонзалес была найдена мертвой, – произнес он, подавшись вперед. – На вашем ранчо, в пустующем доме.

Скип ощутил, как на плечи ему навалилась страшная тяжесть.

– Тереза?!

Мартинес кивнул.

– Каждое воскресенье ей доставляют корм для скота. Вчера она не открыла шоферу грузовика. Он заметил, что животные не кормлены, и услышал завывания собаки, запертой в доме. Сегодня утром она тоже не открыла. Тогда шофер встревожился и позвонил нам.

– Боже мой! – Скип затряс головой. – Тереза… Не могу поверить!

Лейтенант заерзал на стуле, буравя Скипа взглядом.

– Мы поехали туда и обнаружили, что постель ее не убрана, ночная рубашка валяется на полу. Собака – здоровенный охотничий пес – была чуть жива от страха. Судя по всему, кто-то разбудил мисс Гонзалес посреди ночи. На ее собственном ранчо мы ничего не обнаружили и решили заглянуть на соседние. Ваше ранчо оказалось ближайшим. – Он сокрушенно вздохнул. – В доме мы заметили какое-то движение. Оказалось, что это дерутся собаки.

Скип ничего не слышал. Перед глазами у него стояла Тереза, такая, какой он видел ее в последний раз. Они с Норой тогда заехали в старый дом забрать кое-какие вещи, понадобившиеся сестре для украшения новой квартиры. Тереза возилась на своем дворе. Увидев их, она приветливо замахала рукой. Он словно воочию видел ее бегущей по знакомой тропинке, с развевающимся за спиной шлейфом длинных каштановых волос.

Затем взгляд его упал на папку, лежавшую на столе. «Гонзалес Т.» – значилось на обложке. Из папки торчал уголок черно-белой фотографии. Скип механически потянулся за ней.

– Возможно, вам не стоит на это смотреть, – предостерег Мартинес, однако останавливать не стал.

Скип взглянул на фотографию, и от ужаса у него перехватило дыхание.

Тереза лежала на полу, скрестив ноги и откинув левую руку, словно хотела поймать мяч. В правом углу фотографии виднелась знакомая с детства допотопная газовая плита. Не узнай он кухню в их старом доме, юноша непременно усомнился бы, кому принадлежало истерзанное тело.

Узнать саму Терезу не представлялось возможным. Щек почти не осталось, и раскрытый рот казался неестественно огромным. Сквозь жуткие прорехи искромсанного лица светились лунки вырванных зубов. Даже на черно-белой фотографии Скип различил странный, неровный оттенок кожи. Некоторые части тела отсутствовали – пальцы, одна грудь, кусок бедра. Труп покрывали рваные раны, как видно, оставленные зубами животных. Сквозь яму, зиявшую на месте горла, проглядывали шейные позвонки и хрящи, опутанные остатками растерзанной плоти. Все вокруг покрывала запекшаяся кровь. Реки крови. Половицы вокруг тела пестрели темными отпечатками. Следы перемазанных в крови звериных лап.

– Собаки. – Мартинес осторожно забрал у Скипа фотографию и вернул в папку.

– Что? – Скип с трудом ворочал пересохшим языком.

– Тело обгрызли бродячие собаки. В округе их полно, и нет ничего удивительного, что они проникли в