— Нет! — ответил Стефан. — Я не понимаю, и я не вижу в этом смысла. Как ты можешь просить меня сотрудничать с ним? Он злой, Елена. Он убивает для удовольствия; у него совести нет, вообще! Он не заботится о церкви «Феллс»! — произнес он без имоции. Он-монстр!

— Но прямо сейчас, от него больше помощи, чем от тебя! — сказала Елена. Она коснулась руки Стефана, чтобы донести до него. — Я нуждаюсь в тебе Стефан. И мы нуждаемся в нем! Разве ты не можешь попытаться принять это?

Стефан не ответчал, тогда она продолжила:

— Вы действительно хотите остаться врагами навсегда?

— А ты действительно считаешь, что он хочет чего-то еще?! — сказала она, смущаясь от прикосновения их рук.

Она молчала в течении минуты, затем спокойно произнесла:

— Он помешал мне убить тебя!

Она тут же почувствовала защитную вспышку гнева Стефана, затем она почувствовала что его гнев постепенно утихает. Кое-что, как поражение, разливалось внутри него, и он склонил свою голову.

— Это правда-произнес он. Так или иначе, я должен перестать называть его «Злом»? Что он такого сделал, чего не делал я?

Мы должна признать, что это было не в то время, и не то место! Немного подумав, добавила — За ненависть к нему, ты ненавидишь себя!

— Так ты действительно, соглашаешься? — сказала она нерешительно. Стефан, скажи, о чем ты сейчас думаешь?

— Сейчас я думаю, что ты всегда знаешь свой путь. Поскольку ты всегда делаешь все правильно, не так ли Елена?

Елена изучала его глаза, замечая, как его зрачки были расширены, так, что только кольцо зеленой радужной оболочки показалось вокруг края. Там больше не было гнева, а осталось усталость и горечь.

«Я делаю это не просто так, для меня это тоже не просто!»-думала она, и внезапная волна неуверенности нахлынула на нее.

— Я докажу тебе это Стефан! Ты увидешь, на этот раз я не делаю это в своих целях. Тогда ты согласишься? Сказала она спокойно.

— Да. Я… согласен. — ответил Стефан.

— И я тоже согласен! — сказал Дамон, протягивая свою руку с любезностью. Он взял руку Елены прежде, чем она смогла что-то сказать.

— По — моему, все мы, находимся в безумстве от соглашения.

— Не делай этого!.-в тот момент она подумала, что это правильно. Стоявшя в прохладе сумерков, она почувствовала, что они трое, были одним целым, связанные между собой, согласием и силой.

Тогда Стефан убрал свою руку. В тишине, которая стояла, Елена могла услышать звуки исходящие с снаружи и снизу церкви. Там все еще кто-то кричал, но полная безотлагательность ушла. Смотря из окна, она видела, что люди пробирались через влажные места между стоянкой автомобилей небольшими группами, спешно обсуждая раненных жертв. Доктор Феинберг прыгал с места на место, очевидно распределяя медицинскую помощь. Жертвы, были похожи на оставшихся в живых от урагана и землетрясения.

— Это не то, чем кажется! — сказала Елена.

— Что?

— Это то, что Бонни сказала во время поминальной службы. У нее было другое видение.

— Я думаю, что это могло бы быть важным! — Елена попыталась привести в порядок свои мысли.

— Я думаю, что в городе есть люди, за которыми мы должны наблюдать. Например как Зельцсманом.

Елена кратко рассказала им, что ранее подслушала его разговор, когда была в доме Ариха Зельцмана. Я думаю мы должны наблюдать за ним!

— Он не тот, кем кажется! Но я точно не знаю кто он на самом деле! И так, как я очевидно теперь не могу появляться публично, тебе придется сделать это. Ты не должны дать ему возможность дальше подозревать, Ты знаешь… — Елена прервалась, поскольку Дамон неожиданно взял ее за руку.

Снизу лестницы послышалось:

— Стефан? Ты там? — и за тем голос обратился кому-то еще:

— Я видел, что он поднялся сюда, я думаю он здесь!

— Идите! — Елена почти шипела:

— Вы должны быть настолько нормальными, насколько это возможно! Таким образом, ты можете остаться здесь, в Церкви Феллс. Я буду в порядке!

— Но куда ты направляешься?

— К Мередит. Я объясню позже. Продолжай! — произнес Дамон.

Стефан колебался, а затем начал спускаться по лестнице, произнося: — Я уже иду…

Затем он отступил;

— Я не оставлю тебя с ним! — категорически сказал он.

Елена вскинула руки, раздражаясь:

— Тогда идите оба! Вы только что согласились сотрудничать, а теперь собираетесь взять свои слова обратно? — обратилась она к Дамону, который упирался.

Дамон безразлично пожал плечами:

— Хорошо. Только скажи ты голодна?

Елена поняла, что он имел в виду.

— Я нет! — ответила она, погладив живот-Не сколичко!

— Это хорошо, но позже проголодаешься. Запомни это! — Он перепрыгнул через Стефана, спускаясь в низ по лестнице, за что и заработал его пристальный взгляд.

Елена услышала голос Стефана в своей голове:

— Я приеду к тебе позже. Жди меня! Затем они оба ушли.

Ей было жаль, что ее не удалось контролировать свои мысли, она также заметила, что внутренний голос Стефана звучал на много слабее, нежели 4 дня назад, когда он боролся с братом.

Задумавшись над этим, она заметила, что также, не могла услышать его внутрении голос во время праздника дня Основателей.

Она было смущенна произошедшим, теперь она задавалась вопросом:

— Все произошедшее сделало ее только сильнее, но почему это сила исчезла теперь?

В данный момент у Елены было дастаточно времени, чтобы поразмыслить об этом.

Она сидела там, в пустынных горах, в то время когда, люди уже покинули церковь. Лазурно-голубое и чистое небо, стало потихоньку темнеть.

Сейчас она думала о Стефане и Дамоне, спрашивая себя, приняла ли она правильное решение? — Она некогда поклялась себе, что не станет причиной их борьбы, но это клятва уже было нарушена.

В действительности, могла ли она адекватно судить об этом, удалось ли ей теперь примерить их? — пусть даже на какое-то время!..

Когда солнце зашло за горизонт, и наступили сумерки, она спустилась вниз по лестнице. Елена рисковала, не смотря на то, что церковь уже была пуста. Ее совершенно не заботила, сумеет ли она выбраться. Но к счастью дверь была заперта с внутренней стороны, она выскользнула в ночь, с благодарностью.

Она даже не подозревала, как же ей могло быть хорошо снаружи, в этой темноте. Находясь в помещении ее чувства, были загнанны в ловушку, дневной свет вредил ее глазам. Елене здесь, снаружи было намного комфортнее, она чувствовала себя свободной и не видимой. Ее чувства наполнились радостью от окружающего ее мира.

В воздухе все еще чувствовался запах целого изобилие ночных существ, она еще в течении долгого времени могла чувствовать это — вот, лиса рылась в чей-то норе, ища себе жертву, крысы поедали что-то в кустах, вокруг летали мошки, сбиваясь в стаю.

Для нее не было трудностью, разыскать дом Мередит, остальные жильцы тоже были в доме. Но как только, она подошла к дому, ее охватила тревога.