The stream is flowing,The small birds twitter,The lake doth glitterThe green field sleeps in the sun;The oldest and youngestAre at work with the strongest;The cattle are grazing,Their heads never raising;There are forty feeding like one!Like an army defeatedThe snow hath retreated,And now doth fare illOn the top of the bare hill;The plowboy is whooping — anon-anon:There’s joy in the mountains;There’s life in the fountains;Small clouds are sailing,Blue sky prevailing;The rain is over and gone!From Poems, in Two Volumes | 1807
На запад стремился роскошный закат;Я встал на холме, у вершины,Восторг, что предшествует дрёме, стократЗвенел сквозь леса и долины.Должны ль мы покинуть столь благостный дом?Сказал я, страдая душою,И скорбно к темнице пошёл я потом,Где каторжник был за стеною.Ворота в тени от массивнейших стен, —Тюрьмы ощутил я дыханье:Сквозь прутья я вижу вблизи, как согбенВ ней страждет изгой состраданья.Глава на плече, чёрных прядей узлы,Глубок его вздох и взволнован,В унынье он видит свои кандалы, —В них будет всю жизнь он закован.Не мог я без горя смотреть на него,Покрытого грязью, щетиной;Но мыслью проникнул я к сердцу его,Создав там ужасней картины.Ослабший костяк, соков жизни в нём нет,О прошлом забыл он в надежде;Но грех, что его угнетал много лет,Чернит его взгляд, как и прежде.Лишь с тайных советов, с кровавых полей,Король возвратится в покои,Лесть разума славит его поскорей,Чтоб спал он безгрешно в покое.Ведь если несчастья забылись навек,И совесть живёт без мученья,Средь грохота должен тот спать человек;В болезни и без утешенья.Когда его ночью оковы теснят,Чей вес не выносится боле,Бедняга забыться дремотою рад,На нарах вертясь поневоле.А взвоет мастифф на цепи у ворот, —В холодном поту он проснётся,И боль его тысячью игл обожжёт,И сердце от ужаса бьётся.Глаза он запавшие поднял чуть-чуть,С трепещущей влагою взгляда;Казалось, чтоб скорбную тишь всколыхнутьСпросил он: «Тебе что здесь надо?».«Страдалец! Стоит здесь не праздный бахвал,Чтоб сравнивать жребии наши в гордыне,
