XXIIIИ вижу я, как душат мхиТерновник ветхий и седой,И книзу клонят, и хотятСровнять его с землей.И всякий раз, как Марта РэйСидит на горной вышине,И в ясный полдень, и в ночи,Когда прекрасных звезд лучиСияют в тишине, —Мне слышен, слышен плач ее:“О, горе горькое мое!”
Сонет, сочинённый на Уэстминстерскоммосту 3 сентября 1802 годаНет ничего прекрасней в мирозданье!Тот нищ душой, кого не удивитОткрывшийся величественный вид;Всё это Сити в нежном одеяньеКрасот рассвета; кораблей молчанье,Соборы, театры, башни, чей гранитМежду землёй и небом заблеститСквозь чистый воздух в розовом сиянье.Нет, никогда луч солнца золотойТак не ласкал земли моей раздольной,Не видел я столь царственный покой,А Темза не катилась так привольно.Мой Бог! объяты зданья тишиной,И всё как сердце мощное спокойно!
Я брёл как облачко весноюОдин, меж долом и горой.И вдруг увидел пред собоюНарциссов жёлтых целый рой —В тени деревьев у реки,Бриз волновал их лепестки.Толпясь, как звёзды, что мерцают,Украсив дымкой небосвод,Они по берегу мелькают,Вдаль унося свой хоровод.Десятки тысяч их сплелись,Головки устремляя ввысь.Играя рядом, даже волныНe превзошли весельем их.Поэт! И ты задором полонВ кругу нарциссов золотых,Бросая восхищённый взглядНа этот радостный парад.Когда усталый отдыхаю,И опечалится мой взор,Они в мечтах приносят стаейНа смену скуке свой задор;И сердце радостью полно,Танцуя с ними заодно.
То предки возвели для человека!Так мы являем мудрость и любовьК несчастному, что грешен пред нами,Невинный, может быть — а коль виновный?Излечит ли одна тюрьма? Господь!Коль в грешном поры сузились и ссохлисьОт нищеты, невежества, все силы