Я молча слушал, а потом Нашел тропинку за холмом. Все дальше в горы я спешу И в сердце песню уношу.
TO THE CUCKOO
O blithe New-comer! I have heard, I hear thee and rejoice. O Cuckoo! shall I call thee Bird, Or but a wandering Voice? While I am lying on the grass Thy twofold shout I hear, From hill to hill it seems to pass, At once far off, and near. Though babbling only to the Vale, Of sunshine and of flowers, Thou bringest unto me a tale Of visionary hours. Thrice welcome, darling of the Spring! Even yet thou art to me No bird, but an invisible thing, A voice, a mystery; The same whom in my school-boy days I listened to; that Cry Which made me look a thousand ways In bush, and tree, and sky. To seek thee did I often rove Through woods and on the green; And thou wert still a hope, a love; Still longed for, never seen. And I can listen to thee yet; Can lie upon the plain And listen, till I do beget That golden time again. О blessed Bird! the earth we pace Again appears to be An unsubstantial, faery place; That is fit home for Thee!
С восторгом слышу голос твой, Кукушка, гость весны! О, кто ты? — птица, иль пустой Лишь голос с вышины? Я слышу твой двухзвучный стон, Здесь лежа на траве; Вблизи, вдали — повсюду он В воздушной синеве. Долинам весть приносит он О солнце, о цветах, А мне — волшебный сладкий сон О прошлых чудных днях. Пленяй, как некогда, мне слух! Доныне, гость долин, Ты мне не птица; нет, ты дух, Загадка, звук один, — Тот звук, который в прежни дни, Как школьник, я искал, Везде, и в небе, и в тени Дерев, и в недрах скал. Бывало, целый день везде
