Теперь Джейк видел перед собой совершенно другого человека. Куда подевались растянуто-небрежные интонации и фатовские манеры! Гарет Суэйлз говорил решительно, в глазах снова заиграли пиратские огоньки.
— Никогда раньше я не работал ни с кем на пару. Я всегда знал, что сам сделаю все лучше других, но так случилось, что ты мне приглянулся. Это со мной в первый раз, пожалуй. Что ты об этом думаешь?
— Если ты меня морочишь, Гарет, я и впрямь поджарю тебе яйца.
Гарет закинул голову назад и восторженно засмеялся:
— Верю! Ты действительно так и сделаешь, Джейк!
Он пересек комнату и протянул руку.
— Партнеры на равных. Ты даешь свои автомобили, а я — свой товар. И все поровну? — спросил он.
Джейк пожал протянутую руку.
— Все поровну, — согласился он.
— Ну, и хватит на сегодня о делах, пойдем к девочкам.
Джейк решил, что Гарет, в качестве равноправного партнера, будет помогать ему при починке и покраске броневиков. Однако такое предположение заставило Гарета измениться в лице. Он прикурил сигару.
— Знаешь, приятель, не стоит все-таки в вопросах равноправия заходить так далеко. Физическая работа совершенно не в моем духе.
— Тогда мне придется нанимать людей.
— Ради Бога, не ограничивай себя ни в чем. Нанимай всех и все, что тебе нужно. — Рукой, в которой дымилась сигара, Гарет сделал великодушный жест. — А мне надо будет пойти в доки, подмазать там кое- кого, ну и прочее в таком роде. Кстати, сегодня вечером я обедаю в доме правительства с людьми, которые могут оказаться нам полезными, понимаешь?
Гарет появился в лагере под красными деревьями утром следующего дня, он восседал на рикше и вез с собой серебряное ведерко для шампанского, из которого торчали горлышки «Таскера». Под руководством Джейка работало шесть негров. Джейк выбрал скромно-деловитую серую корабельную краску, и один автомобиль уже был покрыт ею в первый раз. Это дало потрясающий эффект. Из старой развалины автомобиль превратился в грозную боевую машину.
Гарет пришел в восторг.
— Черт побери! Я и то потрясен. А старый эфиоп просто очумеет! — Он прошелся вдоль ряда машин и в конце его остановился. — Ты красишь только три. А остальные?
—Я же говорил тебе. На ходу у нас только три.
— Знаешь что, приятель, ты бы чересчур не заносился, а? Давай-ка крась все пять, я и те подсуну покупателям. Гарантию мы им даем, что ли? — Гарет ослепительно улыбнулся и подмигнул Джейку, — К тому времени, когда придут рекламации, мы сменим квартиру, а адреса не оставим…
До тех пор, пока Гарет не увидел, как напряглись плечи Джейка, а краска стала заливать его шею, он не понимал, насколько грубо оскорбил лучшие чувства механика.
Еще и через полчаса они все продолжали спорить.
— Меня знают на трех океанах и семи морях! Никто не поверит, что я способен выпустить из рук такие дырявые калоши! — вопил Джейк, стуча кулаком по колесу одного из проклятых драндулетов. — Никто не посмеет сказать, что Джейк Бартон торгует дерьмом!
Гарет на практике быстро постигал темперамент своего компаньона. И сейчас интуитивно понимал, что еще совсем чуть-чуть, и дело дойдет до рукоприкладства.
— Послушай, ну какой толк в том, что мы кричим друг на друга…
— Я не кричу, — заорал Джейк.
— Нет, конечно, нет, — подыграл ему Гарет. — Я тебя прекрасно понимаю. Ты совершенно прав. Я полностью разделяю твои чувства.
На Джейка это не произвело большого впечатления, и он было открыл рот, чтобы дальше изливать свой гнев, но Гарет успел сунуть ему длинную черную сигару и поднес огонь.
— А теперь давай, раз уж Господь Бог подарил нам мозги, подумаем, ладно? Объясни мне, почему эта пара не годится и что нам нужно, чтобы они забегали?
Пятнадцать минут спустя они сидели в пятнышке тени под старым тентом Джейка, пили охлажденный «Таскер», и, благодаря миротворческому таланту Гарета, между ними снова установилась атмосфера дружеского сотрудничества.
— Значит, карбюратор «смит-бентли»?.. — задумчиво повторил Гарет.
— Все, что можно, я сделал. Здешний агент даже телеграфировал в Кейптаун и Найроби. А если заказывать в Англии — доставка займет два месяца, и то если нам крупно повезет.
— Вот что, старик. Не, буду скрывать, что такое для меня — хуже смерти, но ради нашего общего будущего я это сделаю.
У губернатора Танганьики была дочь, которая, несмотря на свои тридцать два года, солидное состояние отца и его весьма почтенную должность, оставалась старой девой.
Гарет искоса оглядел ее и сразу же понял, в чем тут дело. В голове промелькнуло — «лошадь», но потом он решил, что это не то. Скорее «верблюдица», «верблюдиха» — так, пожалуй, точнее. Захмелевшая верблюдиха, подумал он, поймав восторженный взгляд, которым она одарила его, усаживаясь на роскошное кожаное сиденье с ним рядом.
— Чертовски мило с вашей стороны разрешить мне воспользоваться лимузином вашего папеньки, старушка.
Она жеманно продемонстрировала свое расположение к нему, показав огромные желтые зубы под внушительных размеров носом.
— Надо будет и мне купить такой же, когда вернусь домой. Нет ничего лучше старого доброго «бентли», правда?
Гарет вел длинный черный лимузин по металлически поблескивавшему шоссе, затем плавно свернул на разбитый пыльный проселок, который шел на север вдоль берега между пальмами.
Полицейский-аскари издали узнал трепыхавшийся на ветру красно-сине-золотой флажок с прыгающим львом и единорогом, вытянулся по стойке смирно и застыл, отдавая честь. Гарет прикоснулся к полям шляпы так, словно проделывал это каждый день от рождения, потом обернулся к своей спутнице, которая не сводила глаз с его благородного загорелого лица с тех самых пор, как они покинули Дом правительства.
— Там, впереди, есть чудесное место, вид на пролив. В самом деле, там очень красиво. Давайте остановимся ненадолго.
Она пылко закивала, явно не решаясь заговорить. Гарет этому обстоятельству мог только радоваться — у нее был противный писклявый голос, — и он улыбнулся ей с благодарностью. Никто не устоял бы перед этой блистательной улыбкой, и девица покрылась красными пятнами.
Глаза у нее хорошие, пытался убедить себя Гарет, конечно, если вам нравятся верблюжьи глаза. Огромные, исполненные печали заводи с длинными спутанными ресницами. Он будет думать только о глазах и постарается забыть о зубах. Внезапно им овладело беспокойство. «Надеюсь, в решительные минуты она не кусается. Такими-то клыками и насмерть загрызть можно». На секунду его решимость поколебалась. «А не плюнуть ли на весь план», — подумал он. Потом заставил себя вообразить кучу денег — целую тысячу соверенов! — и мужество к нему вернулось.
Гарет сбавил скорость и стал искать поворот. В подлеске он был почти незаметен, и Гарет проскочил мимо, так что им пришлось вернуться.
Он мягко затормозил на маленькой прогалине, окруженной со всех сторон зарослями папоротника и кустарника, над которыми раскинулись своды пальмовых ветвей.
— Вот мы и приехали. Как вам тут?
Гарет поставил машину на ручной тормоз и повернулся к спутнице.
— Если вы чуть-чуть повернете голову, то увидите пролив.
