Татьяна забежала за машину, пристроилась с автоматом на капоте, а Степаныч укрылся за разобранной машиной. Ничего, соображает. Я с карабином присел на колено у машины, взял на прицел открытую створку ворот. Шмель, уже сообразив, что делать, дослал патрон и с «укоротом» наперевес перебежал за капот «шестёрки». Тоже взял ворота на прицел. Дальше перебежал я, уже к самым воротам. Снова Шмель, занял позицию получше. Я поднял карабин, воткнул левый локоть в распор между ремнём и цевьём, натянул как следует и, не опуская ствола, вошёл внутрь боксов. Осмотрелся — никого. Только «уазики» новые выстроились, но было их не четыре, а всего три. Один кто-то угнал, наверное. Сволочи. На стапелях висел разобранный до рамы «Дефендер», над ямой стоял «крузак» без двигателя и внутренностей салона. У дальней стены пристроилась оранжевая длинная «Нива» с надписью «Техпомощь» на бортах. А мужики небось в машинах спрятались. Или в шкафах. Но свет выключить забыли.

Следом за мной зашёл Шмель, присел за собственной «Нивой», которая стояла к нам ближе всего.

— Лёха, что наблюдаешь? — запросил я.

— Ничего, вообще. Тихо, — откликнулось радио.

— Понял.

И тут ничего не наблюдаем. Точно, поховались мужики. Схоронились. Я крикнул во всё горло:

— Мужики, вылезайте! Не заставляйте искать! Вас никто не тронет, катитесь на все четыре стороны.

Тишина. Ни звука. Можно бы и поискать, да тут такая вещь… например, а если у кого из них ружьишко имеется? А если они решат продать жизнь подороже и кинутся с железками? Придётся ведь на поражение стрелять, а за что? Они нам ничего не сделали.

— Мужики, вылезайте из своих нычек на хрен! — заорал я так, что дверцы железных шкафов отозвались и у самого в ушах зазвенело. — Всё равно машины отсюда уезжают, мы за ними приехали! Вы уже в пролёте!

Тишина. По-прежнему тишина. Я закинул карабин за спину, достал из кобуры ПММ, скинул предохранитель. Лучше с ним по тутошним лабиринтам гулять. А если случится стрелять, то от пистолетной слабосильной пули меньше вреда будет, чем от мощной и быстрой из СКС. Шагнул вперёд, присел, заглянул в яму под крайним УАЗом. Никого. Поднял пистолет перед глазами, заглянул в салон машины — тоже никого. Сдвинулся вперёд. Показал Шмелю, чтобы тот сместился. Шмель перебежал метров на пять, пристроился за верстаком. Вдруг он замер и показал глазами на металлический шкаф рядом с собой. Я также глазами переспросил: «Этот?» Он кивнул, видать, услышал что-то.

Я тихо подошёл к шкафу, обводя стволом пистолета помещение. Шмель снова сместился, встал на колено, держа автомат у плеча. Я подкрался к шкафу, рывком открыл дверь, ткнул в лицо сидящему там испуганному мужичку пистолетом и заорал, как припадочный: «Лёг! Лёг, сука! Мордой в пол!», схватил его за шиворот, подставив ногу, повалил на пол, поставил подошву ботинка между лопаток и направил на него пистолет.

— Где второй? Сколько вас? Сколько, на хрен? — продолжал орать я, намеренно нагоняя на него страху.

— Двое, двое! — заголосил вконец перепуганный мужик.

— Оружие есть?

— В машине оставили!

— Тань, как слышишь? — запросил я радио.

— Хорошо слышу, — отозвался наушник.

— Загляни в «шестёрку», там оружие есть?

— Момент.

Через несколько секунд в наушнике снова раздался Татьянин голос:

— Двустволка лежит.

— Спасибо.

Я спросил у мужика, уже тише, даже со смехом:

— Слушай, а как же вы ружжо-то в машине забыли?

— Мешает, — чуть не заплакал тот.

— Мм… А я тебе здесь не мешаю? — полюбопытствовал я, чуть придавив ногой.

— Не… — проблеяла моя жертва.

— Ага. Тогда я пока тут постою, не возражаешь? — спросил я. — Пока другу твоему прятаться не охренеет и он не вылезет. Может, подсобишь?

Мужик сопел и молчал, друга выдавать не желал. Я вздохнул, сказал:

— Слушай, вас ни бить, ни убивать никто не будет. — Тут я ещё чуть-чуть придавил его подошвой. — Просто валите отсюда, пока мы делом заняты. Зови своего кореша и проваливай. Через час вернётесь и заберёте, что мы не вывезем. Всё. А если вынудишь нас его искать, то оба огребёте до детского голоса. Прямо по морде, без пощады.

— А что вы не вывезете? — неожиданно спросил он.

Вот, блин, практичная душа. Тут думать надо о том, чтобы в расход не вывели, а он снова об имуществе.

— Зови друга, потом обсудим, ушлёпок! — снова надавил на голос я.

— Он в последней яме спрятался, — сказал мужик.

Шмель услышал, кивнул и через минуту привёл за шиворот второго. Такого же примерно возраста, как и первый, лет сорок с небольшим, мелкого, с усами и тоже в синей спецовке. Я взял свою жертву за шиворот, поднял. Мы отогнали мужиков к стенке, обшмонали. Ничего, ну а раз ничего, то можно и поговорить. Я снова связался с Лёхой и приказал им подтягиваться ближе к воротам, занять позицию для того, чтобы нас прикрыть. Затем вызвал в бокс Татьяну.

— Теперь колитесь, орлы, зачем пришли? — спросил я их, после того, как мы отогнали их в дальний угол, где они точно ничем помешать не смогут.

— За машинами, — вздохнул один из них, который без усов.

— За машинами — это хорошо, — кивнул я. — Тут все за машинами. А куда на машинах ехать собирались? Если не секрет, конечно?

Вопрос был на самом деле не праздный, мне действительно было интересно, что думают люди о происходящем и что планируют делать?

— Отсюда подальше, — сказал усатый.

— Сколько вас едет?

— Ну… — явно удивился вопросу усатый. — Ну жена, тёща, дочка. И вот с ним жена и трое детей.

Он показал на безусого пленника.

— Ты из Москвы или из области? — поинтересовался я, убирая пистолет в кобуру в знак миролюбивых намерений.

— Тутошний. Работаю в Москве. Только большого ума не надо, чтобы понять, что бечь отсюда пора.

— Бечь, говоришь? — Мне понравилось слово. — Бечь надо, это верно. Куда?

— В Псковскую область, к моему брату. В деревню, — ответил усатый.

Ага. Правильный подход. Чем глуше деревня, тем безопасней. Зомби нужен стимул, чтобы куда-то брести. Опять же рыбалка, огород. Выжить можно. И зиму перезимовать. Вряд ли к зиме в Москве останется центральное отопление, равно как и в иных городах. А в деревянной избе, да с печью, да с запасом дров, можно жить припеваючи. Правильно мужики решили.

В ангар забежала Татьяна, я позвал её, но никаких «агрессивных» приказов вроде «охраняй их» отдавать не стал. Эти нам одновременно и не противники, и не враги.

— Кем работаете? — снова спросил я у мужичков.

— В автохозяйстве, слесарями, — уже с большей готовностью отрапортовал усатый, видя нашу миролюбивость.

— Угу, — кивнул я. — Что за хозяйство? И чего оттуда ничего не прихватили?

— Да коммунальное, автобусы, — махнул тот рукой. — Взять-то можно, но на ЛиАЗе далеко ли уедешь?

— Ладно, — кивнул я. — Сколько вам машин надо, говорите?

— Две! — уже с надеждой на самый лучший исход сказал безусый. — Больше нам без надобности, на две семьи.

— Кто четвёртый УАЗ угнал, а? — вдруг грозно спросил Шмель.

Он, как и я, уже считал эти самые УАЗы своими, а тут на тебе…

— Мы не брали! — наперебой замотали головами мужики. — Мы без понятия!

— Ладно, возьмёте «Ниву». Вот эту… — сказал Шмель, стукнув по капоту собственной машины, — и…

Не, УАЗ я им не дам, это без вариантов. Какие бы симпатичные мужики передо мной ни стояли. Пусть только попробует, Шмелина мордатая…

— …и «техничку» берите, с ней всё в норме, только заднего сиденья нет, — закончил Шмель.

Точно! А я и не сообразил. А недостающее сиденье вон пусть от своей «шестёрки» прилепят, как сумеют. Очень даже замечательно.

— Слышали? — спросил я.

— А то!

Не надо быть жадным, тем более на халяву. А эти два мужичка семейные, что, впрочем, по ним видно, обычные работяги, которые потом пропадут тут ни за грош.

— Кстати, ни фига вас народу! — удивился я. — А барахло как повезёте?

— Да не вопрос! — снова влез усатый. — У меня прицеп есть, и у обоих багажники. И знаем, где ещё один прицеп стырить можно, так что не пропадём.

— А где «Урал» новый или «шишигу» стырить можно, не знаете? — спросил я.

Мужик, неожиданно для меня, явно задумался. Я тоже замер, боясь его мысль спугнуть.

— Нет, не знаю я… — пробормотал он.

— Ну да и ладно, — согласился я. — Только теперь поработаете, чтобы жизнь малиной не казалась. Вон те бочки пятидесятилитровые в углу видишь? Их надо слить, промыть и в наши машины загрузить. А мы вас побережём от всякой нечисти, пока вы тут трудиться будете. А вот он… — я показал пальцем на внушительную фигуру Шмеля, — поохраняет вас. Чтобы вы не передумали, значит. Вперёд!

— Я сам прослежу, — вдруг заявил зашедший с грозным видом в цех Степаныч.

Ну и отлично! Оставив обоих Шмелей как главных автоэкспертов и контролёров следить за качеством проводимых работ, мы с Татьяной вышли на улицу. Дело близилось к вечеру, немного свежело, но всё же для марта было необычно тепло. Плохо. Хорошие морозы, хоть для них уже и не время, могли бы сейчас здесь остановить эпидемию, вогнать всех зомби в малоподвижное состояние, сделать их уязвимыми. Так нет, тепло, как в середине апреля. Если не везёт, то не везёт до конца. Всем, включая весь этот мир.

В кармане завибрировал мобильный. Я глянул на номер — Сергей Сергеевич.

— Слушаю.

— Сергей, ты был прав, — сказал он. — За Дегтярёвыми приезжали.

По идее, у меня сердце должно было в желудок провалиться, но голос у него был нормальный, так что я решил не паниковать, а послушать дальше. Провалиться всё и везде успеет, если надо.