герольд замка ответил на зов. Через ров перекинули подвесной мост, огромные ворота медленно раздвинулись, и в замок въехал отряд лучников и арбалетчиков. За ними следовали шесть рыцарей на конях с заплетенными гривами и украшенных плюмажами. Поверх доспехов сверкали расшитые золотом бархатные одеяния. Во главе скакал рыцарь в голубом с серебром сюрко. Рядом держался оруженосец со штандартом, на котором извивался дракон на лазурно-серебристом поле. Остальные оруженосцы, пажи и вооруженные мечами воины составляли арьергард. Немалое войско! И всего лишь для того, чтобы забрать из приграничной крепости маленькую девочку! Но дороги буквально кишели разбойниками, а малышке еще предстоит выполнить свое предназначение.

— Они приехали! — объявил лорд, направляясь к двери. — Я должен встретить их во внутреннем дворе. Будь готова через час представить им Магдалену.

Леди Элинор поспешила в свою спальню, на ходу приказав служанке немедленно принести горячей воды. Повернув ключ в скважине, она вошла. Магдалена, уже успевшая позабыть невзгоды, забралась на подоконник и жадно смотрела на происходящее во дворе. Пажи и конюхи торопились взять поводья коней и подставить всадникам специальные колоды, чтобы легче было спешиться. Прибывший герольд по- прежнему сидел в седле. Труба с лазурно-серебристым флажком была опущена в знак почтения к хозяевам. Отец Магдалены приветствовал своих благородных гостей, обмениваясь с ними любезностями под серым небом, пока его пажи разносили чаши с вином. Вскоре вновь прибывшие исчезли в дверях парадного зала, сопровождаемые их собственными пажами и оруженосцами. Воины направились в казармы, находившиеся в специально предназначенном для гарнизона дворе. Лошадей отвели в стойла и на пастбища за боковыми воротами.

— Кто они, госпожа моя тетушка? — полюбопытствовала Магдалена, поспешно спрыгнувшая с подоконника, заслышав знакомый шорох бархатных юбок.

— Гости из Лондона. Покажи мне руки, — велела Элинор и, сокрушенно покачав головой при виде грязных, обломанных ногтей, добавила: — Немедленно умойся и переплети косы. Сейчас найдем тебе подходящее одеяние.

Она открыла сундук и стала в нем рыться.

— От короля? — не отставала Магдалена, неохотно окуная тряпочку в тазик с горячей водой и принимаясь вытирать лицо.

— Ради Бога, дитя мое, нельзя же быть такой неряхой! — воскликнула Элинор вместо ответа и, нетерпеливо выхватив тряпочку, начала энергично скрести щеки девочки. — А теперь сбрасывай свои лохмотья и надень вот это.

Она протянула Магдалене платье из тяжелого бархата, которое полагалось носить в торжественных случаях. Магдалена недовольно поморщилась. Она ненавидела подобные ткани, считая их слишком неудобными, стеснявшими движения и невыносимо жаркими. Но ни словом не возразила. Только развязала простой кушак и стянула через голову оранжевое платьице.

— Смотри, какая ты хорошенькая! — уже мягче заметила Элинор. — Алый цвет тебе идет. Кроме того, ты можешь надеть шапочку из серебряной парчи.

— Так это посланцы короля? — продолжала допытываться Магдалена, стоя неподвижно, пока тетка шнуровала ее лиф и надевала кушак из алого и серебристого шелка.

— Об этом ведает только твой отец, — резковато бросила та. — Он скажет тебе все, что сочтет нужным.

Магдалена поджала губы, но, поскольку не могла отрицать справедливости слов тетки, не видела смысла в том, чтобы навлекать на свою голову очередные упреки, продолжая упорствовать в своем любопытстве, и поэтому поспешно сменила тему:

— Значит, мой отец устроит для них большой пир?

— Разумеется. И поэтому мне нужно спешить на кухню, убедиться, что все идет хорошо, — кивнула Элинор, мгновенно забыв обо всем, кроме обязанностей хозяйки замка. — Пойдем, спустимся в зал, и отец тебя представит. А потом тихонько посидишь в моем соларе, пока за тобой не пошлют.

Последнее замечание совсем не понравилось Магдалене, но, помня об утреннем уроке, она оставила свои возражения при себе и скромно потупила глаза.

— Ну вот, сойдет, — решила Элинор, довольная своими усилиями, и, приладив к голове воспитанницы туго сидевшую шапочку из серебряной парчи, нетерпеливо потребовала: — Скорее же!

Магдалена последовала за ней по коридору к каменной лестнице, ведущей в зал. Лорд Беллер с гостями стояли у огромного очага с оловянными кубками в руках. Тут же крутились пажи и оруженосцы, боявшиеся пропустить приказания господ.

— Благородные рыцари, позвольте представить вам мою сестру, леди Элинор, и дочь, Магдалену, — объявил Беллер, едва дамы ступили в зал.

Магдалена почтительно присела перед рыцарями, на одежде которых горела кровавым пламенем алая роза Ланкастеров, но успела разглядеть только одного, моложе остальных, оказавшихся, как ни странно, его вассалами. Настоящий великан: широкоплечий, ростом более шести футов, с длинными рыжевато- золотистыми волосами, спускавшимися густыми волнами до самого собольего воротника его голубого с серебром сюрко. Яркие синие глаза под тяжелыми бровями изучали ребенка с искренним интересом. Забыв о приличиях, Магдалена ответила таким же внимательным взглядом прозрачно-серых глаз и про себя решила, что не встречала мужчины красивее.

Гай де Жерве — ибо таково было имя лорда — неожиданно рассмеялся и пощекотал ее шейку.

— Она хорошо сложена, лорд Беллер! Стройная, как молодой побег, и, если судить по глазам, душа ее так же чиста и ясна.

Магдалена нашла, что для такого гиганта голос у него был на удивление мягок.

Лорд Беллер признательно наклонил голову.

— Хотелось бы в это верить, господин мой. Но отец Клемент не всегда бывает согласен с таким утверждением.

Магдалена слегка покраснела при намеке на ее проделки, считая, что замковый капеллан, на кого была возложена обязанность заботиться о душах здешних обитателей, иногда проявляет чрезмерное рвение. И поскольку он же руководил занятиями девочки, ей больше других приходилось страдать от его стараний.

Лорд де Жерве ободряюще улыбнулся.

— Так вы еще и проказница, малышка Магдалена смущенно опустила глаза, сообразив, что его добродушное замечание привлекло к ней внимание всех собравшихся. Гай снова засмеялся.

— Я не ожидаю ответа.

Отвернувшись, он взял лорда Беллера под руку и отошел в дальний угол.

— Знает ли дитя о моей миссии? — вопросил он, сразу став серьезным.

Беллер покачал головой и мрачно свел брови.

— Я посчитал, что лучше не тревожить ее подобными откровениями. У нее и без того слишком живое воображение, не говоря уже о не всегда уместной резвости. Если она расстроится… — Он осекся и пожал плечами: — Не вижу причин заранее создавать себе и вам излишние трудности.

— Пожалуй, вы правы, — согласился де Жерве, задумчиво гладя подбородок и оглядываясь на девочку, неловко переминавшуюся около тетки. — Так она ничего не ведает… и не подозревает?

Беллер снова покачал головой.