тепло ее холодной чистой коже.

— Я не пыталась выглядеть соблазнительно, — проворчала она уже более спокойно, поскольку комплимент обрадовал ее.

— Да в этом-то и состоит особое очарование, — признался он, осмотрев ее сверху донизу. — Но, надеюсь; в следующий раз ты как следует подумаешь, прежде чем броситься сломя голову навстречу опасности, моя упрямица.

Хлоя прекрасно знала: случись что-либо подобное, она поступит так же, однако вряд ли было разумно бесконечно спорить об этом, особенно сейчас, когда он так нежно растирал ее. Тепло волнами разливалось по ней, и хотя кожа была все еще холодной, ее разгоряченная кровь бурлила.

Наконец Хьюго отбросил полотенце и завернул ее в коричневый халат.

— Беги в дом и налей себе немного рома. Волосы можешь высушить у плиты. А пока я тоже помоюсь.

— Да? — Хлоя приподняла бровь. — Думаю, тебе будет удобнее, если я поработаю насосом. — Она показала ему ладони с мозолями. — Я уже научилась… и, кроме того, я имею право на месть… или на удовольствие?

Хьюго улыбнулся и снял одежду.

— Ну, тогда делай свое черное дело, девочка. — Он стоял к ней лицом, она видела, что он возбужден, глаза его сверкали вызовом.

С довольным смешком она обрушила на него струю воды, стараясь не попасть на ту часть тела, которая интересовала ее более всего. Хьюго не дрогнул под ледяным потоком, поскольку много раз обливался холодной водой на палубе корабля. Секрет состоял в том, чтобы настроиться. Предыдущим утром, когда Хлоя опрокинула на него кувшин, он не ожидал, что вода окажется такой холодной.

С намеренной серьезностью он мылся, пока она работала насосом, и не пытался отвернуться от ее любопытного взгляда. Она старательно качала воду, но глаза ее сверкали в предвкушении их предстоящей близости.

— Достаточно! — Он поднял руки, требуя, чтобы она остановилась. — Спектакль окончен. Передай мне полотенце.

Хлоя засмеялась и еще несколько раз нажала на ручку насоса. Хьюго выскочил из-под струи и схватил сырое полотенце.

— Ты напрашиваешься на новые неприятности, маленькая Хлоя. Ну-ка, быстро в дом, если только не хочешь искупаться снова. — Он угрожающе шагнул к ней, и с притворным криком ужаса она побежала в дом, направляясь в комнату Хьюго, где тут же прыгнула в постель, нырнув в простыни.

Когда минут через пять он вошел в спальню, она лежала в кровати, натянув простыню до подбородка. Ее васильковые глаза были наполнены той глубокой чувственностью, от которой Хьюго всегда моментально вспыхивал.

— Доброе утро, сэр Хьюго. — Она отбросила простыню, открыв свое обнаженное тело, матово светившееся в предрассветных лучах.

— Доброе утро, малышка… — Он сбросил полотенце и присоединился к ней.

— Если бы мы поехали в Лондон, ты нашел бы там себе богатую жену и смог бы вернуть мне ту часть моего состояния, которую мы используем, чтобы сделать твой дом пригодным для жилья, — сказала Хлоя как бы между прочим. — Конечно, тебе не нужно будет возвращать деньги, которые мы потратим на мой выход в свет: ну, одежду, балы и прочее.

Она накручивала на тонкий пальчик шелковый волосок у него на груди, голова ее покоилась у него на плече. Раньше ей никогда не удавалось продвинуться дальше этой фразы, поскольку он всегда ее перебивал.

— В Лондоне непременно должно быть много женщин-вдов, которые с удовольствием вышли бы за тебя замуж. Ты красив, умен и …

— Хватит лести, — прервал ее Хьюго. — Дело в том, что меня совершенно не интересуют богатые вдовы, хотя мне льстит твое мнение о том, что целый сонм этих дам готов пасть к моим ногам.

— Но ведь ты должен реально оценивать ситуацию, — искренне сказала она. — Вполне возможно, что они не будут красивыми… или молодыми… Но если они богаты…

— Что я такого сделал, чтобы заслужить участь быть навсегда прикованным к дряхлой вдове, Хлоя? Ты так низко оцениваешь мою привлекательность, да?

— Нет, вовсе нет. — Она села, по-настоящему ужаснувшись тому, что он мог подумать подобное. — Я сказала, что ты красив, умен и добр. Но ведь молодые, красивые и богатые девушки обычно рассчитывают выйти замуж за титул и состояние. Я думала, что именно так всегда бывает. — Нахмурившись, она с тревогой посмотрела на него. — Я тебя обидела?

— Да нет же, глупышка, конечно, нет. — Улыбаясь, он погрузил пальцы в переливающийся каскад волос, обрамлявших ее лицо. — Я прекрасно знаю свои недостатки: пожилые баронеты в стесненных обстоятельствах не очень-то котируются на брачном рынке.

— Ты вовсе не пожилой! — Хлоя даже засмеялась, услышав такую нелепость. Осмелев от того, что он сразу не прервал обсуждение этого вопроса, она продолжила:

— Но если ты не женишься на богатой вдове, то почему мы не можем заплатить за ремонт дома моими деньгами в счет расходов за мой выход в свет? Я же должна где-то жить, пока буду искать подходящего мужа.

— Очень хорошо, — ответил Хьюго.

— Что? — Хлоя отпрянула и удивленно заморгала. — Ты только что сказал, что мы можем поехать в Лондон?

— Пожалуй, это правильная интерпретация, — сдержанно согласился он.

— Но почему? Когда ты передумал?

— А почему это должно тебя интересовать? — дразнил он ее. — Разве недостаточно того, что я сказал «да»?

— Да нет… Но до нынешней минуты ты даже мысли такой не допускал. Я думала, что понадобятся недели, чтобы ты смягчился.

— Смягчился! — Он потянул ее на себя, и она оказалась на нем. — Ах ты, бессовестная маленькая лиса!

Ее кожа была, как бархат, тело удивительно точно вписывалось в изгибы его тела, когда он раздвинул ее ноги и вошел в нее, медленно поведя бедрами.

Ее глаза расширились, когда она испытала совершенно иные ощущения в этом новом для нее положении.

— Я не знала, что можно это сделать таким способом.

— Есть очень много способов, дорогая, — сказал он, гладя ее спину.

— И мы попробуем все, — заявила она с улыбкой; в этот момент она напоминала довольную кошку, и он расхохотался.

Он никогда не занимался любовью с партнершей, которая была столь восхитительно раскованна, которая стремилась к новым ощущениям с такой неиссякаемой страстью. А более всего ему нравилось, что она говорила, чего ей хочется, требуя при этом, чтобы и он сказал, как доставить ему наслаждение. Она описывала, что чувствует при его близости, и это еще больше объединяло их, доставляя такую радость, какой никогда ранее не испытывал Хьюго. Пока они были вместе, его мучительное прошлое как бы отступало.

— А если я сделаю вот так? — спросила она, опускаясь и слегка вращая бедрами, прикусив при этом губку и сведя брови. — Тебе нравится?

— Замечательно, — ответил он, улыбаясь, столь же завороженный выражением ее лица, как и движениями ее тела.

— А так? — Она откинулась назад, выгнув спину, потом ахнула: — О… пожалуй, так еще рано.

— Все, что захочешь и когда захочешь, девочка моя, — сказал он, поддерживая ее бедра. — Палочка дирижера сегодня в твоих руках.

— Но тебе тоже должно быть хорошо, — возразила она серьезно. — Ведь ты всегда думаешь обо