Почувствовав очередной приступ боли, Тея схватилась за лоб, перед глазами у нее замелькали светящиеся точки.

— Что с вами? Вам плохо? — Пауль подскочил к ней.

Она вытянула вперед руку, прося таким образом говорить потише. Как ни странно, он сразу ее понял, — следующую фразу произнес почти шепотом.

— Объясните мне, в чем дело.

— У меня просто сильно разболелась голова, — едва слышно ответила Тея. — Наверное, это мигрень.

— Наверное или точно?

— Точно.

— Я вызову доктора, — обеспокоенно произнес Пауль.

— Прошу вас, не беспокойтесь! Все, что мне нужно, так это темная тихая комната и... — Последовал очередной приступ ослепляющей боли, и, вновь сильно зажмурившись, Тея резко замолчала.

Пауль подхватил ее на руки, и она покорно поддалась — сил на сопротивление у нее не осталось.

Он пронес ее через весь длинный коридор, что-то вполголоса сказал попавшейся навстречу работнице, и та так же тихо ответила ему.

Хорошо, что они так негромко разговаривают, успела подумать Тея прямо перед тем, как ее многострадальную голову пронзил вопль:

— Куда ты ее несешь?

— Тише! — прошипел Пауль.

Тея узнала голос Патрика, открыла глаза и прошептала:

— У меня приступ мигрени, дорогой. Иди спать.

Ей было нестерпимо больно видеть свет, разговаривать, поэтому она вновь закрыла глаза, даже не посмотрев, отправился ли Патрик в спальню.

Через пару минут Пауль, поднявшись на второй этаж, уже внес ее в какую-то темную комнату и опустил на мягкую кровать.

— Большое спасибо, — произнесла Тея едва слышно. — Теперь, пожалуйста, оставьте меня. Я постараюсь заснуть. Тогда все пройдет...

— Вы уверены, что больше вам ничего не требуется? — спросил он заботливо.

— Уверена... Прошу вас, идите...

На некоторое время она провалилась в полузабытье, а когда открыла глаза, увидела в свете фонарей, пробивавшемся с улицы сквозь задернутые шторы, что в комнате кроме нее никого нет.

По прошествии получаса Пауль опять приблизился к комнате Теи и негромко постучал в дверь. Ответа не последовало.

Осторожно войдя внутрь, он увидел тускло горящий светильник на тумбочке, свернутую пижаму на смятой постели, которую по его просьбе принесла для Теи Молли, и дорожку из одежды гостьи, ведущую к приоткрытой двери ванной.

Он пересек комнату.

— Тея?

В одних белых трусиках и лифчике, украшенном скромной изящной вышивкой, девушка сидела на краю ванны и держала кончики пальцев под струей прохладной воды. Ее голова бессильно склонилась над раковиной, волосы растрепались.

Пауль приблизился и опустился перед ней на корточки.

На ее лбу блестели капельки пота, лицо было бледным, а рот покрасневшим как после плача или... Или после рвоты.

Он коснулся ее руки.

— Ты холодная как лед. Может, все же вызвать врача?

Она слабо улыбнулась, со странной радостью воспринимая его внезапный переход на «ты», и покачала головой.

— Теперь мне точно станет лучше.

Пауль выпрямился, снял с крючка полотенце, намочил его и принялся бережно обтирать ее лицо и шею.

— Здорово, — протянула она, блаженно закрывая глаза. — Только... Не стоит так обо мне беспокоиться.

— Понимаю: ты не хочешь сознаваться в том, что нуждаешься в помощи. Однако это так, — со спокойной уверенностью ответил Пауль.

— А та женщина, которая принесла мне пижаму... Может, лучше ее попросить...

— Она спит, — сказал он. — Все в доме уже спят. Кроме меня ухаживать за тобой некому, так что смирись с моим обществом.

Тея перестала спорить, на подобные вещи у нее уже не было сил. Она чувствовала себя настолько уставшей и разбитой, что даже не стеснялась своего почти обнаженного вида.

Пауль отложил полотенце в сторону, осторожно поднял ее на руки, вынес в спальню, уложил в кровать и бережно накрыл одеялом.

Когда свет ночника погас, Тея с наслаждением перевернулась на бок, подкладывая под щеку руку. Было очень тихо, но его присутствие в комнате ясно ощущалось.

— Пауль? Ты еще здесь? — спросила Тея, не открывая глаз.

— Да, — послышалось из темноты.

— Оставаться со мной нет необходимости.

— Я знаю, — ответил он, неслышно проходя к стулу у кровати и опускаясь на него.