Ее убежденность заставила его замолчать на полуслове.

– Вспомни Стила, Уолша, Макилри. Ты же сам писал о них в книге. Я знаю, что в легенде о мужчинах, носящих мундир, есть зерно истины. И многие другие это знают.

И что с того?

– Пусть их сила будет с тобой. И в постели тоже.

Он наконец улыбнулся по-настоящему.

Она подождала, пока он уснет, и заснула сама, прижавшись к его теплому телу.

В три ночи Роберт Деклерк проснулся весь в поту. Сон пришел снова. Он лежал несколько минут, слушая сонное дыхание жены, потом встал, оделся и вышел на берег моря.

Утром Женевьева нашла мужа в теплице со старым револьвером, которому было больше ста лет. Шестизарядный 'Энфилд' 476-го калибра.

Суперинтендант не рассказал ей про свой сон.

21.45

Придя вечером домой, Кэтрин Спэн обнаружила на кухне таракана. Вернее, целых три.

Покинув библиотеку, они со Скарлеттом опять отправились по барам в поисках индейца или Джона Линкольна Харди. До девяти они никого не нашли и поехали по домам на 'форде' Рика. Ветер дул с моря, играя отражением луны на серебристых плитках тротуаров. У дома Спэн машина остановилась.

– Приятного чтения, – сказал Рик, закрывая за ней дверцу.

Спэн минуту постояла на обочине, слушая завывание ветра в кронах деревьев, потом достала ключи и, отперев калитку, вошла во двор. Земля была наполнена запахом мокрых листьев, которые шуршали у нее под ногами, как конфетные обертки. Спэн направилась к домику сторожа, стоящему на краю Сассекского поместья. Руки она держала в карманах, а под мышкой у нее были библиотечные книги про вуду. Холодный ветер свистел в щелях особняка, напоминая тонкий крик забытого в темноте ребенка. Где-то хлопал оторвавшийся ставень.

'Подходящая ночь для Хэллоуина', – подумала Кэтрин Спэн. В такие ночи нужно сидеть дома, потому что по улицам бродят духи.

С высоко поднятым воротником она дошла до двери домика и включила свет. Тут она и увидела на полу кухни таракана.

Как у всех его сородичей, у этого было тонкое блестящее тело, шесть волосатых ног и длинные усы. Он сосредоточенно грыз какую-то крошку, но, как только зажегся свет, пустился наутек. Но Кэтрин Спэн оказалась быстрее и настигла насекомое у самой раковины.

С отвратительным чавком тяжелый ботинок женщины размазал таракана по полу. Она уже вытирала его бренные останки, когда увидела еще двух на крышке мусорного ведра. Двумя точными ударами она расправилась и с ними.

Сперва она подумала, что во всем виноват возраст здания. «Кто же виноват, детка, что ты живешь в развалинах времен Эдуарда?» Она уже собиралась выйти из кухни, думая о покупке какого-нибудь зелья против насекомых, как вдруг до нее дошло. Дело было не в Эдуарде, а в ней.

На кухне не было ни одной чистой тарелки или чашки. Раковину наполняла посуда, украшенная объедками блюд, которые она когда-то ела. Как давно она мыла пол? Месяц назад? Или два? Нет, наверное, уже полгода. Тут она почувствовала и вонь в кухне. Как это она не чуяла ее раньше?

Закрыв дверь кухни, Спэн перешла в комнату. Там картина была не лучше.

В распахнутом шкафу болтались скелетообразные вешалки, а его содержимое было разбросано по всей комнате. На кровати, на кресле, на полу валялись свитера, части униформы, белье. В одном углу возвышалась куча туфель и ботинок. На столе одиноко расположился лифчик, что напомнило ей картину Дали.

«Конечно, детка, ты не любишь заниматься хозяйством, но это уже чересчур».

Стоя среди всего этого хаоса, она подумала, что виной всему ее работа. Она вспомнила наставления инструктора в Риджайне: 'Если хотите работать в полиции, забудьте свои бабские штучки. Никакой стирки. Никаких вылизываний перед зеркалом. Никакого мытья. Помните, вас запускают в джунгли, и выжить там может только грязный и злой'.

Это был мудрый совет. Спэн вспомнила свой первый день среди наркоманов и лишний раз убедилась в этом. Она выжила, но теперь ее запихнули в Отряд по поимке Охотника, не дав почиститься и прийти в себя. Тут уж не до домашней работы. И признайся, дорогая, тебе это нравится. Подумать только, каждый день возиться с этим дерьмом!

Почти два часа она приводила дом в порядок. В полдвенадцатого, надев куртку, она выволокла за калитку шесть больших пакетов с мусором.

Ветер снаружи завывал, как стая пьяных банши. Покрытое сыпью лицо луны скалилось сверху; за ним проносились темные облака. Внезапно Спэн почувствовала дрожь, будто кто-то ледяным пальцем провел ей по позвоночнику. Она оглянулась на окна особняка, ожидая увидеть одну из живших там сестер – старшую, без зубов и волос. Вечерами она любила сидеть у окна, – Спэн несколько раз видела там ее призрачный силуэт. Сегодня, однако, ее не было.

Женщина направилась в сарай садовника и вернулась оттуда с большим топором. Следующие пятнадцать минут она колола дрова, потом затащила их охапку в дом и разожгла камин. После разделась, влезла в ванну и минут десять стояла с закрытыми глазами под теплой струей воды. Вытеревшись досуха мохнатым полотенцем, она надела голубую пижаму и теплые носки и пошла сушиться к жарко потрескивавшему камину.

Окруженная теперь порядком и уютом, Кэтрин Спэн раскрыла книгу про вуду, уселась в кресло перед очагом и начала читать.