красной ленточкой, но потом передумала, побоявшись, что Джон будет над ней смеяться. Под конец Розмари смазала петли у ручки котла маслом, чтобы было как можно меньше шума, когда понесет все вниз. Даже Карбонель признал, что Рози хорошо поработала.

К половине третьего, когда Джеффрис должен был заехать за ними, все было готово. Как только раздался звонок у входной двери, мама окликнула Розмари.

— Рози, что ты делаешь?

— Я только что приготовила вам с Джеффрисом по чашечке чая, своего рода прощальный кубок, — ответила Рози.

И не дожидаясь ответа, побежала вниз с Карбонелем, который сидел в котле, прикрытом старым ковриком, и метлой под мышкой. Правда, она недалеко убежала, потому что ноша была тяжеловата, но в результате все-таки незаметно добралась до прихожей и поставила ценный груз так, что, когда дверь открывалась, котел и метлу не было видно. Розмари подошла к двери. На пороге стоял Джон — незнакомый Джон, аккуратно причесанный, в носках, накрахмаленной рубашке и галстуке.

— Ради Бога, где ты была? — сказал он. — Я думал, ты уже никогда не придешь. А что это у тебя лицо так вытянулось?

Розмари поспешно его перебила:

— Я обещала миссис Уолкер, что сама открою дверь — из-за ее больных ног, в общем, ты сам знаешь.

Затем она обратилась к Джеффрису:

— Не хотите ли чашечку чая? Я как раз только что приготовила его специально для вас.

— Но мы только что пообедали, — вмешался Джон, который, казалось, задался целью все испортить.

— Да тебе, дурачок, никто и не предлагает! Мистер Джеффрис, наверху уже все накрыто.

— Очень мило с вашей стороны, — сказал шофер, — никогда не откажусь от чашки чая.

Розмари дождалась, пока его кожаные брюки скрылись из виду, затем обругала Джона, который и так выглядел довольно растерянно.

— До чего ты глуп! Я делаю все, чтобы незаметно отнести вещи в машину! — и она закрыла дверь.

— Ладно тебе ругаться-то, — весело сказал Джон, — откуда мне было знать про твои планы?

— Да я и не ругаюсь, но это ужасно: Джеффрис решил, что я такая добрая, а на самом деле, я всего лишь хотела от него избавиться. Так же, как мама думала, что я стала благоразумной, потому что я предложила взять коврик, а он мне нужен был, чтобы спрятать вещи.

Розмари прикрыла дверь, чтобы стал виден котел. Карбонель высунул голову из-под коврика и заворчал:

— Я не хочу, чтобы меня называли «вещью», — и тут же исчез, лишь послышались шаги миссис Уолкер.

Дети поставили котел на пол в задней части машины, положили рядом метлу, а сверху водрузили коврик.

— Кажется, не очень заметно, — сказал Джон.

— Ты взял книгу? — с тревогой спросила Розмари.

Джон кивнул.

— Единственное преимущество этого ужасного места, что там легче прятать вещи, так как больше комнат.

— Теперь, у нас есть все, кроме шляпы! — радостно заметила Розмари.

Развить тему не удалось, так как в этот момент Джеффрис открыл дверь машины для миссис Браун, и она устроилась на переднем сидении.

— С вами все в порядке? — спросил шофёр. Дети дружно кивнули. Джеффрис повернул ключ зажигания, и они покатили к Вэлсингэмскому Дворцу.

Вэлсингэмский Дворец — излюбленное место для праздничных гуляний — находился по соседству. Парки, где намечалось торжество, были просто великолепны. Я не собираюсь описывать вам все их красоты, более того, я не хочу описывать даже самого праздника, достаточно представить самые прекрасные розарии, тисовые аллеи, сады камней, живую изгородь, оранжереи — и вы сразу поймете, как выглядел этот парк. А если вам интересно, что из себя представлял праздник — вспомните игры в кольцо, кегельбаны, лотереи, Петрушку, кукольные спектакли и гадалок. День выдался жаркий и солнечный, дети с миссис Браун бродили по всему парку, наслаждаясь зрелищами. Деньги они потратили в первые же полчаса, но это не имело значения, потому что развлечений все равно хватало.

Через некоторое время миссис Браун сказала:

— По-моему, мне пора отдохнуть, присесть где-нибудь! Я, наверное, посмотрю танцы отсюда, вот и стул. Может, погуляете сами?

Этой минуты Розмари и Джон ждали с самого начала. Розмари кивнула.

— Ну, давайте, голубки. Но без четверти четыре возвращайтесь: мы купили билеты на первое чаепитие.

Отвечать не было времени, потому что отгороженное для танцоров место уже заполнилось дюжиной маленьких девочек в розовых кринолинах и шляпках с загнутыми вверх полями. Они явно показывали свое нежелание идти в паре ровно с тем же числом девочек, одетых мальчиками.

— Нет, я, конечно, их не ругаю, — проговорил Джон, — но почему они не могут просто сказать, что им хочется, вместо этой головоломной пантомимы? Пошли. Я видел, где выступают актеры из Нетерли.

Втайне Розмари очень хотела посмотреть на танцовщиц, но она знала, что у них с Джоном масса дел, а времени в обрез. По дороге им постоянно попадались указатели, которые объясняли, как пройти к актерам из Нетерли. Похоже, они давали три разных спектакля. Один, начавшийся в два тридцать, уже закончился, следующий начинался в пять, а последний — в семь. Стрелки, указывали на зеленый травяной склон, спускавшийся к широкой мощеной террасе, за которой росли кусты и деревья.

— Какое прекрасное место для театра! — восхитилась Розмари. — Посмотри, вон летний домик, вон там. Наверное, в нем переодеваются актеры. Пошли посмотрим.

Они спустились по проходу между рядами стульев и пошли к летнему домику, деревянному строению в два низких этажа, крытому соломой. Дети подумали, как в нем здорово было бы играть. Дойдя до трех невысоких ступенек перед дверью, они услышали, как внутри кто-то спорит.

— Я говорила, что глупо соглашаться играть два спектакля, — кричал сердитый женский голос.

— А я говорил тебе, что иначе мы не получим ангажемента. Леди Соффит уверена, что люди придут на оба спектакля, если они будут разными, — отвечал ей мужской голос. Третий человек пробубнил что-то невнятное, на что мужчина ответил:

— Мы бы отлично справились. Все билеты и контрамарки разобраны. Мы должны сыграть «Сон» в пять часов, даже если придется нарядиться во фланелевые мешки. Я понимаю, что ты не нарочно оставила дома половину туник, но почему ты не хочешь сшить несколько штук на скорую руку прямо здесь? У нас есть полтора часа. А в фургоне висят старые занавески, их можно разрезать. Надеюсь, швейную машинку ты дома не забыла?

— Не надо преувеличивать мою вину, Билл. Мне и так стыдно. Разумеется, швейную машинку я взяла. Я постараюсь. Но, честно говоря, не представляю, как я одна успею сшить все в такой короткий срок, — сказал женский голос.

— О боги! — воскликнул мужчина. — Будь уверена, с двумя помощницами ты что-нибудь да сделаешь.

— Ты прекрасно знаешь, что у Мэгги и Сарры руки не тем концом вставлены, — сказал третий