Между окон высокого дома,С выраженьем тоски и обиды,Стерегут парчевые хоромыОжерельем кругом карьятиды.Напряглись их могучие руки,К ним на плечи оперлись колонны;В лицах их — выражение муки,В грудях их — поглощенные стоны.Но не гнутся те крепкие груди,Карьятиды позор свой выносят;И — людьми сотворенные люди —Никого ни о чем не попросят…Идут годы — тяжелые годы,Та же тяжесть им давит на плечи;Но не шлют они дерзкие речиИ не вторят речам непогоды.Пропечет ли жар солнца их кости,Проберет ли их осень ветрами,Иль мороз назовется к ним в гостиИ посыплет их плечи снегами,Одинаково твердо и смелоКарьятиды позор свой выносятИ — вступиться за правое делоНикого никогда не попросят…
На мотив Микеланджело
О ночь! Закрой меня, когда — совсем усталый —Кончаю я свой день. Кругом совсем темно;И этой темнотой как будто сняты стены:Тюрьма и мир сливаются в одно.И я могу уйти! Но не хочу свободы:Я знаю цену ей, я счастья не хочу!Боюсь пугать себя знакомым звуком цепи, —Припав в углу, я, как и цепь, молчу…Возьми меня, о ночь! Чтоб ничего не видеть,Ни чувствовать, ни знать, ни слышать я не мог,Чтоб зарожденья чувств и проблеска сознаньяЯ как-нибудь в себе не подстерег…
Миф
И летит, и клубится холодный туман,Проскользая меж сосен и скал;И встревоженный лес, как великий орган,На скрипящих корнях заиграл…Отвечает гора голосам облаков,Каждый камень становится жив…Неподвижен один только — старец веков —В той горе схоронившийся Миф.Он в кольчуге сидит, волосами оброс,Он от солнца в ту гору бежал —И желает, и ждет, чтобы прежний хаосНа земле, как бывало, настал…
На плотине
Как сочится вода сквозь прогнивший постав,У плотины бока размывает,Так из сердца людей, тишины не сыскав,Убывает душа, убывает…Надвигается вкруг от сырых береговПоросль вязкая моха и тины!Не певать соловьям, где тут ждать соловьевНа туманах плывучей трясины!Бор погнил… Он не будет себя отражать,Жить вдвойне… А зима наступает!И промерзнет вода, не успев убежать,
