Лежит она, как на постели,В скалах, пугая рыбаков.Чужие вихри обвевают,Чужие волны песнь поют,В морскую зелень одеваютИ в грудь надломленную льют.И на корме ее размытой,Как глаз открытый, неживой,Глядит с доски полуразбитойКаких-то букв неполный строй…Да, если ты, людей творенье,Подобно людям прожила, —Тебя на жертву, на крушенье,На злую смерть любовь вела.Твой кормчий сам, своей рукоюТебя на гибель вел вперед:Один, безмолвный, над кормоюВсю ночь сидел он напролет…Забыв о румбах и компасе,Руля не слыша под рукой,Он о далеком думал часе,Когда судьба вернет домой!Вперив глаза на звезды ночи,За шумом дум не слыша струй,Он на любовь держал, на очи,На милый лик, на поцелуй…
«Наш ум порой, что поле после боя…»
Наш ум порой, что поле после боя,Когда раздастся ясный звук отбоя:Уходят сомкнутые убылью ряды,Повсюду видятся кровавые следы,В траве помятой лезвия мелькают,Здесь груды мертвых, эти умирают,Идет, прислушиваясь к звукам, санитар,Дает священник людям отпущенья —Слоится дым последнего кажденья…А птичка божия, являя ценный дар,Чудесный дар живого песнопенья,Присев на острый штык, омоченный в крови,Поет, счастливая, о мире и любви…
«В немолчном говоре природы…»
В немолчном говоре природы,Среди лугов, полей, лесов,Есть звуки рабства и свободыВ великом хоре голосов…Коронки всех иван-да-марий,Вероник, кашек и гвоздикИдут в стога, в большой гербарий, —Утратив каждая свой лик!Нередко видны на покосах,Вблизи усталых косарей —Сидят на граблях и на косахПевцы воздушные полей.Поют о чудных грезах мая,О счастье, о любви живой,Поют, совсем не замечаяОрудий смерти под собой!