правильно поступил. Гай, что устроился сюда. Я побывал в других отрядах командос. Совсем не те ребята. Хотелось бы написать обо всех вас. Но ничего не выйдет.
— Да, не выйдет. Никак не выйдет.
— Ты меня не так понял! — Ночной воздух выветривал у него последние остатки сдержанности. — Я говорю не о секретности. Министерство информации добивается, чтобы вас рассекретили. Остро требуются герои, чтобы поднять дух народа. Скоро увидишь в газетах целые страницы о командос. Но не о вашей братии. Гай. Не подходит, понимаешь? Замечательные ребята, тоже герои, можно сказать, но не то время. Пережитки прошлой войны. Ушли с поэтом Рупертом Бруком.
— Ты находишь нас слишком поэтичными?
— Нет, — сказал Йэн, остановившись, и обернулся в темноте, чтобы взглянуть Гаю в лицо. — Вы не то что поэтичные, но высший класс. Безнадежно высший класс. Вы — цвет нации. Ты не можешь этого отрицать, а
В шутливом перечне различных стадий опьянения, сложившемся в течение веков, заслуживает места категория «пророчески пьян».
— Это народная война, — пророчески изрек Йэн, — а народу не нужна поэзия и не нужны цветы. Цветы воняют. Высшие классы засекречены. Нам нужны народные герои — для народа, именем народа, из народа и с народом.
Морозный воздух Магга завершил свое вредоносное действие. Йэн запел:
Он перешел на рысь и, задыхаясь, повторял один и тот же куплет, громко и монотонно, пока они не добрались до трапа.
Из глубины ночи грозно прозвучал голос Ритчи-Хука:
— Прекратите этот адский шум, кто бы вы ни были, и отправляйтесь спать!
Гай покинул Йэна, съежившегося среди мусора на причале в ожидании подходящего момента, чтобы проскользнуть на яхту.
На следующее утро с первыми лучами солнца, к удивлению Гая, из мифической дымки наконец выплыл войсковой транспорт; было видно, как он прочно встал на якорь у входа в гавань.
— Гай, если ты не нужен бригадиру, можешь мне помочь. Нам с Джамбо надо подготовить приказ на посадку. Отправляйся на корабль и вместе с моряками займись распределением мест для размещения подразделений. Предстоит до черта работы, пока погрузим все на борт. Молю бога, чтобы нам дали еще день до начала учения.
— По словам Йэна, никакого учения не будет.
— Чепуха. Наблюдать за учением прислали половину штаба особо опасных операций.
— Йэн говорит, что это ширма.
— Йэн сам не знает, о чем говорит.
— Как быть с тем отделением Мактейвиша, о котором я докладывал? — спросил Джамбо. — Они ушли куда-то в самые дебри.
— Отзовите их.
— Нет связи.
— Черт! Где они находятся?
— Сведений нет. Должны вернуться послезавтра.
— Придется им не участвовать в учении, вот и все.
Для Гая это была не первая погрузка. Он испытал все это прежде в Ливерпуле с алебардистами. Корабль не был зафрахтованным транспортом. Он был укомплектован новым экипажем из военных моряков. Гай добросовестно осмотрел палубы и каюты. Через два часа он доложил:
— Свободных мест просто нет, сэр.
— Должны быть, — ответил старший помощник. — Корабль оборудован согласно армейским требованиям для перевозки одного пехотного батальона. Это все, что мне известно.
— Но мы не совсем обычный батальон.
— Это дело ваше, — отрубил старший помощник.
Гай вернулся, чтобы доложить Томми, но застал одного Джамбо.
— Лучше бы вы, бригадир и другие члены штаба, которых он берет с собой, отправились на другом корабле, — сказал Джамбо. — Думаю, без бригадира поездка будет приятнее для всех.
— Это не решает проблемы сержантов. Разве они не могут хоть один раз разместиться с солдатами?
— Это невозможно. Сержанты уже начали волноваться. Гренадеры обратились к полковнику Томми. Все их сержанты носят три нашивки и требуют питаться отдельно. Тогда «зеленые куртки» заявили, что в таком случае их капралы тоже должны питаться отдельно. Кстати, надеюсь, вы подобрали мне приличную каюту?
— С майором Грейвсом и доктором.
— Я, откровенно говоря, рассчитывал на что-нибудь получше.
За вторым завтраком мишенью для нападок оказался Гай.
— Вы должны понимать, — с необычной суровостью сказал Берти, — что мои солдаты — крупные люди. Им нужно больше места.
— Мой денщик должен помещаться в соседней каюте, — потребовал Эдди. — Не могу же я каждый раз, как мне что-нибудь понадобится, вызывать его криками из солдатских помещений.
— Но, Гай, мы
— Я не могу отвечать за тяжелые пулеметы, если они не будут под запором, Краучбек, — заявил майор Грейвс. — А помещаться в общей каюте с доктором? Это уж слишком.
— Я не могу делить корабельный лазарет с судовым врачом, — жаловался доктор. — Мне положена отдельная каюта.
— Мне кажется, вы для нас
— Сюда бы Джулию Ститч, она призвала бы их к порядку, — сочувственно отозвался Клэр.
Тем временем Томми Блэкхаус готовился к неприятному разговору, который больше нельзя было откладывать. Томми, как и большинство военных, старался по возможности перепоручать неприятные обязанности другим. Но теперь он понимал, что он, и только он, должен сообщить Джамбо печальную весть.
— Джамбо, — начал он, когда они остались наедине в канцелярии, — вам не нужно сегодня садиться на корабль. Вы, собственно, не понадобитесь нам на учении, а тут надо привести в порядок кучу дел.
— В канцелярии все дела в ажуре, полковник.
— Корабль набит до отказа. Вам будет лучше на берегу.
— Я предпочел бы принять участие в плавании.
— Беда в том, Джамбо, что для вас не найдется места.
— Краучбек нашел для меня койку. Правда, тесно, но я устроюсь.
— Видите ли, вы не входите в состав оперативного штаба.
— И не вхожу в состав отряда командос?
— Вы же знаете наш штат. Нам не положен офицер административно-хозяйственной-службы. Вы сверхштатный.
— Если дело только в этом, — сказал Джамбо, — я думаю, меня можно ввести в штат.
— Боюсь, что дело не только в этом. Разумеется, я хочу вас взять. Не знаю, что буду без вас делать. Но бригадир приказал взять только строевой состав.
— Бен Ритчи-Хук? Я знаю его больше двадцати лет.
— В том-то и беда. Бригадир считает, что вы немного староваты для такого рода операций.
— Бен так считает?
— Боюсь, что да. Конечно, если мы организуем постоянный штаб на Ближнем Востоке, вы можете приехать и присоединиться к нам позднее.
Джамбо был алебардист, с юности приученный отдавать и получать приказания. Это был для него тяжелый удар, но он исключал какие-либо личные счеты.
