сожгите. Разотрите пепел. Впрочем, по своей работе, какая она ни есть, вы, должно быть, лучше меня знаете, как поступать в таких случаях.

Гай так и сделал. На наружном конверте была пометка красным карандашом: «С нарочным офицером», а на внутреннем стоял гриф: «Совершенно секретно». Он вынул простой канцелярский бланк, на котором было напечатано:

За последним словом следовала неразборчивая чернильная закорючка. Даже в сокровенных глубинах военной тайны начальник штаба продолжал соблюдать инкогнито.

Пепел размельчать не понадобилось — он рассыпался от одного прикосновения пальцев.

Гай вернулся к Джамбо.

— Я получил распоряжение прибыть в Лондон.

— Можно завтра, я полагаю.

— Там сказано — «с получением сего».

— Мы не успеем добраться до наступления темноты. Все кончают работать, как только завоют сирены. Завтра утром я могу подбросить вас в Лондон.

— Очень любезно с вашей стороны, сэр.

— Для меня это одно удовольствие. Я люблю время от времени заглянуть в «Синьор», послушать, как идет война. Места для вас хватит. У вас много багажа?

— Около тонны, сэр.

— Вот это да! Давайте взглянем.

Они вместе отправились на склад и молча остановились перед грудой железных сундуков, кожаных чемоданов, окованных медью ящиков, бесформенных брезентовых мешков, сумок из буйволовой кожи. Джамбо взирал на них с явным благоговением. Он сам считал, что надо быть полностью обеспеченным на случай превратностей путешествия. Но то, что было здесь, превосходило все его честолюбивые мечты.

— Тут не одна тонна, а добрых две, — наконец промолвил он. — Да, вам, должно быть, действительно предстоит весьма сложное дело. Тут требуется организация. Где штаб округа?

— Не знаю, сэр.

Всякий другой младший офицер за такое признание получил бы от Джамбо взбучку, но Гай теперь был окутан покровом тайны и значительности.

— Одинокий волк, а? — заметил Джамбо. — Я, пожалуй, пойду и попытаюсь связаться по аппарату.

Под этим словом Джамбо, как и многие другие, подразумевал телефон. Он переговорил с кем-то и вскоре сообщил, что завтра утром в их распоряжение прибудет грузовик.

— Мир тесен, — усмехнулся он. — Парень из округа, с которым я разговаривал, оказался моим хорошим знакомым. Конечно, младше меня по чину. В штабе старины Хэмилтона-Брэнда в Гибралтаре. Сказал, что заеду к нему повидаться. Возможно, там и пообедаем. Увидимся утром. Трогаться слишком рано нет смысла. Я велел подать машину к десяти. Устраивает?

— Вполне, сэр.

— Повезло, что этот парень из округа оказался знакомым. Не пришлось ему рассказывать о вас и о ваших делах. Я просто сказал: «Об этом ни гугу!» — и он все понял.

На следующий день все шло как по маслу: они отправились в Лондон, грузовик следовал сзади, к часу подкатили к клубу «Герцог Йоркский».

— Нет смысла являться сейчас к вашему начальству. Его наверняка нет на месте, — сказал Джамбо. — Можем здесь позавтракать. Да и солдат надо покормить. Задача — найти место для вашего имущества.

В этот момент у подъезда появился генерал-майор, явно направлявшийся в клуб. Гай отдал честь, а Джамбо заключил генерала в объятия.

— Бино!

— Джамбо! Что ты тут делаешь, старина?

— Соображаю насчет завтрака.

— Тогда поторапливайся. К часу уже не останется ничего приличного. Эти молодые члены клуба — ужасные обжоры.

— Не можешь ли дать мне охрану, Бино?

— Это просто невозможно, старина. Что сейчас творится в военном министерстве! Не могу подыскать себе даже денщика.

— У меня тут до черта секретных грузов.

— Знаешь, что сделай, — после короткого раздумья предложил Бино. — Возле военного министерства есть стоянка только для начальника имперского генерального штаба. Сегодня он в отъезде. Я бы поставил туда твое хозяйство. Его никто не тронет. Скажи, что это личные вещи начальника генштаба. Я дам твоему шоферу записку. Тогда и он, и твой другой солдат смогут поесть в тамошней столовой.

— Молодчина, Бино!

— Чепуха, Джамбо.

Гай проследовал за обоими старшими офицерами в клуб и был увлечен волной морских и сухопутных членов клуба в столовую. В «Беллами» тоже была своя группка важных офицеров, но здесь каждый блистал красными петлицами, золотыми галунами, орденскими ленточками и томился нескрываемым голодом. Гай робко жался у центрального стола, вокруг которого, как на охотничьем празднике, шла борьба за еду.

— Вступайте в бой, — скомандовал Бино. — Каждый за себя.

Гай схватил последнюю куриную ножку, но какой-то контр-адмирал ловко смахнул ее у него с тарелки. Вскоре Гай вышел из-за стола, удовольствовавшись в соответствии со своим чином порцией мясных консервов со свеклой.

— Больше ничего не хотите? — гостеприимно осведомился Джамбо. — А мне что-то маловато. — Ему досталась половина пирога с мясом.

Во время завтрака Бино рассказывал, как на днях его чуть не разорвала бомба.

— Я бухнулся вниз лицом, старина, и меня всего засыпало штукатуркой. Можно сказать, был на волосок от смерти.

Наконец они вышли из-за стола.

— Пошел ишачить, — вздохнул Бино.

— Я подожду здесь, — сказал Джамбо. — Не оставлю вас, пока не увижу, что моя задача успешно выполнена.

Выйдя из клуба, Гай свернул в сторону от главного потока его членов, направлявшихся в Уайтхолл, и прошел четверть мили, отделявшей его от Марчмэйн-хауса, многоквартирного дома на Сент-Джеймс-стрит, куда ему надлежало явиться.