Реакция была мгновенной. Майор повернулся кругом, щелкнул каблуками, встал по стойке «смирно» и рявкнул в ответ:

— Так точно, сэр!

— Клянусь богом, это ты. Я не был уверен. Очень рад тебя видеть. Давай лапу.

— Вы прекрасно выглядите, сэр.

— Ты что-то быстро продвинулся, а?

— Временный чин, сэр.

— Мы жалели, когда ты подал рапорт в офицерскую школу. Знаешь, тебе не следовало бы уходить из алебардистов.

— Я и не ушел бы, если бы не хозяйка, да и время было мирное.

— А теперь чем занимаешься?

— Квартирмейстерские дела, сэр. Вот выискиваю здесь комнаты.

— Отлично. Ну-ну, давай. Продолжай.

— Я уже почти кончил, сэр. — Он вытянулся по стойке «смирно», кивнул миссис Катберт и вышел. Но для Джамбо в тот день не было покоя. Не успела миссис Катберт выйти из комнаты, как пожилая дама на соседнем кресле подняла голову и кашлянула. Джамбо бросил на нее унылый взгляд.

— Прошу прощения, — сказала дама, — я случайно подслушала ваш разговор. Вы знаете этого офицера?

— Кого, Григшоу? Один из лучших строевых сержантов в корпусе алебардистов. Удивительная система: брать первоклассных сержантов и делать из них второсортных офицеров.

— Это ужасно. У меня уже почти сложилось мнение, что он какой-то переодетый преступник — шантажист, или грабитель, или еще кто-нибудь в этом роде. Это была наша последняя надежда.

Джамбо мало интересовался чужими делами. Ему показалось странным, что эта приятной внешности дама так горячо желает, чтобы Григшоу оказался мошенником. В своей размеренно текущей жизни Джамбо время от времени сталкивался с изумлявшими его вещами и научился не обращать на них внимания. Теперь он просто буркнул: «Знаю его двадцать лет» — и хотел было уже выйти подышать свежим воздухом, но мисс Вейвесаур промолвила:

— Видите ли, он хочет занять гостиную мистера Краучбека.

Это имя заставило Джамбо остановиться. Прежде чем ему удалось отключиться от разговора, мисс Вейвесаур начала свой рассказ.

Она говорила страстно и вкрадчиво. В отеле «Морской берег» презрение к квартирмейстеру быстро сменилось страхом. Он появился неведомо откуда, облеченный неведомыми полномочиями, злобный, неумолимый; невозможно было предугадать, что у него на уме. Мисс Вейвесаур с наслаждением бросилась бы на любого немецкого парашютиста и быстро расправилась бы с ним с помощью кочерги и кухонного ножа. Григшоу был воплощением гестапо. Вот уже две недели, как постояльцы отеля живут в состоянии тревоги, шепотом передают всякие слухи. А мистер Краучбек придерживается своего распорядка и безмятежно отказывается разделять их беспокойство. Он символ их безопасности. Если он падет, на что им надеяться? А его падение теперь, кажется, предопределено.

Джамбо нетерпеливо слушал. Не для этого он ехал весь день с совершенно секретным пакетом. Он поехал ради удовольствия. За последнее время в газетах печаталось много анекдотов об эгоистичных старых дамах, которые живут в отелях, не подвергающихся бомбардировкам. Он часто посмеивался над ними. Полковник уже открыл рот, чтобы напомнить мисс Вейвесаур, что идет война, но в этот момент перед ними предстал сам мистер Краучбек, возвращавшийся из школы со стопкой непроверенных тетрадей. Неожиданно все переменилось — вечер снова вылился в сплошное удовольствие.

Мисс Вейвесаур познакомила их. Джамбо, обычно не отличавшийся проницательностью, сразу распознал в мистере Краучбеке славного старикана — не только отца алебардиста, но и человека, который достоин сам быть алебардистом.

Мистер Краучбек объяснил, что Гай находится в Саутсанде, за много миль отсюда, где собирает вещи своего друга — офицера, умершего в действующей армии. Это была неожиданно добрая весть. Джамбо увидел в перспективе дни, а может быть, и недели приятных приключений. Он не возражал бы продлить свою поездку по приморским курортам на неопределенное время.

— Нет, нет. Не надо звонить ему. Завтра я сам туда поеду.

Мистер Краучбек тут же проявил заботу об устройстве Джамбо. Нечего и думать спать в ванной. Гостиная мистера Краучбека в его распоряжении. Потом мистер Краучбек угостил Джамбо превосходным хересом, а за обедом — бургундским и портвейном. Он умолчал, что это последняя бутылка из его запасов, которые уже нет надежды пополнить.

Они слегка коснулись государственных дел, причем обнаружилось их полное единодушие. Джамбо упомянул, что за последние годы он собрал скромную коллекцию старинного серебра. Мистер Краучбек оказался большим знатоком по этой части. Они поговорили о рыбной ловле и об охоте на фазанов не как соперники, а в спокойном тоне.

Потом к ним присоединилась миссис Тиккеридж и поболтала об алебардистах. Общими силами они решили две трети кроссворда. Именно так Джамбо представлял себе приятный вечер. О Григшоу и невзгодах постояльцев ничего не говорилось, и в конце концов Джамбо поднял этот вопрос сам.

— С сожалением услышал, что вам предстоят неприятности с вашей гостиной.

— О, пустяки. Я даже не видел этого майора Григшоу, о котором все говорят. Он, должно быть, сбил с толку Катбертов, а знаете, как быстро распространяются и раздуваются слухи в таких маленьких местечках, как это. Бедная мисс Вейвесаур, кажется, думает, что нас всех выгонят на улицу. Лично я не верю ни одному слову в этих разговорах.

— Я знаю Григшоу двадцать лет. Надо сказать, он малость зазнался. Утром я с ним поговорю.

— Только не ради меня, пожалуйста. А вот для того, чтобы успокоить мисс Вейвесаур, это было бы весьма кстати.

— Очень простое дело, если решить его должным служебным порядком. Все, что ему надо сделать, это подать рапорт о том, что в данное время комнату занимает старший офицер. После этого неприятностей с Григшоу у вас больше не будет, обещаю вам.

— Уверяю вас, он ничуть меня не беспокоил. Он, пожалуй, обошелся грубовато с Катбертами, но, наверное, считал, что выполняет свой долг.

— Я вот покажу ему долг.

Мистер Краучбек уже ушел из отеля, когда на следующее утро Джамбо спустился вниз, помня о своем обещании. Перед неторопливым отъездом он сказал пару слов майору Григшоу.