— Оптимизм, — одобрительно заметила Кэсси. — Мне нравится.

Кетл бросил на нее холодный взгляд и нажал кнопку селектора.

— Фиона, ты не могла бы подойти в зал заседаний и устроить джентльменам небольшую экскурсию по зданию?

Я придержал дверь для клиентов-клонов, которые с каменными лицами вышли в коридор.

— Приходите еще, — бросил я вдогонку.

— Они из ЦРУ? — громким шепотом спросила Кэсси.

Кетл уже достал мобильник и позвонил своему адвокату — видимо, хотел произвести на нас впечатление, — закрыл телефон, развалился в кресле и с подчеркнутой развязностью уставился на Кэсси. У меня возникло искушение сказать ему что-то вроде: «Помнишь, как ты научил меня курить?» — а потом посмотреть, как с его лица сползет наглая ухмылка. Кэсси похлопала ресницами и игриво улыбнулась, заставив его сдвинуть брови. Он задрал рукав рубашки и взглянул на часы.

— Торопитесь? — поинтересовалась Кэсси.

— Мой адвокат будет через двадцать минут, хотя в этом нет смысла: мне абсолютно нечего вам сказать.

— Ну да. — Кэсси сдвинула в сторону стопку каких-то документов, Кетл поморщился, но промолчал. — Мы тратим драгоценное время мистера Миллза, который всего лишь изнасиловал несовершеннолетнюю. Бедный мистер Миллз.

— Мэддокс, — буркнул я.

— Я никого не насиловал, — возразил Кетл с кислой улыбкой. — Не было необходимости.

— Знаешь, что странно, Кетл, — доверительно наклонилась к нему Кэсси. — На вид ты вроде симпатичный парень. И я никак не могу взять в толк — какие у тебя проблемы с сексом? Ты ведь насилуешь женщин, желая доказать себе, что ты настоящий мужчина, несмотря на кое-какие мелкие проблемы?

— Мэддокс…

— Думаю, будет лучше, — заметил Кетл, — если ты немедленно заткнешься.

— Так в чем дело? У тебя не стоит? Любишь мальчиков? Или слишком маленький?

— Покажи свое удостоверение! — рявкнул он. — Я напишу на тебя жалобу. Тебя вышвырнут с работы пинком под зад.

— Мэддокс! — произнес я резким тоном, подражая О'Келли. — Мне надо с тобой поговорить. Немедленно.

— Не переживай, Кетл, — улыбнулась Кэсси, выходя из комнаты. — Медицина в наше время делает чудеса.

Я схватил ее за руку и вытолкал за дверь.

В коридоре я на нее набросился, говоря негромко, но так, чтобы слышал Кетл: «Ты что, спятила? Имей уважение, он даже не подозреваемый…» К сожалению, последнее было верно: мы узнали, что первые три недели августа Миллз занимался делами в США, — об этом свидетельствовали солидные счета, оплаченные его кредиткой. Кэсси подмигнула и подняла большой палец.

— Мне очень жаль, мистер Миллз, — улыбнулся я, вернувшись в зал.

— Незавидная у тебя работа, приятель, — пробурчал он.

Он был в бешенстве, весь покрылся пятнами, и я подумал, что, очевидно, Кэсси знала, куда бить. Сандра могла посвятить ее в детали, о которых она мне не сообщила.

— Расскажите, что там произошло, — попросил я, сев в кресло напротив и устало проведя ладонью по лицу. — Честно говоря, она та еще штучка. Жалобы писать бесполезно — она сразу обратится в комиссию по ущемлению женских прав. Но рано или поздно мы с ней разберемся, не сомневайтесь. Дайте только время.

— Сразу ясно, что нужно этой сучке, — усмехнулся Миллз.

— Да, нам всем это ясно, — поддакнул я, — но кто решится подойти поближе, чтобы дать ей это?

Мы обменялись едкими смешками.

— Вот что, Кетл, — продолжил я, — сразу могу сказать, что данное дело никогда не дойдет до суда и никого не арестуют. Не важно, правда это или нет, срок давности уже истек. Я сейчас расследую убийство, остальное меня не волнует.

Он вынул из кармана пачку жевательной резинки, сунул в рот пластинку и предложил мне. Я кивнул и взял, хотя не выношу жвачку. Кетл начал успокаиваться.

— Вы о том, что случилось с дочкой Девлина? — уточнил он.

— Да. Вы знали ее отца? Когда-нибудь видели Кэти?

— Нет. В детстве я был знаком с Джонатаном, но с тех пор мы больше не общаемся. У него ужасная жена.

— Да, — согласился я с кривой усмешкой.

— Так что там насчет изнасилования? — Он небрежно жевал резинку, но взгляд был острым и внимательным, как у настороженного зверя.

— Если говорить коротко, то мы проверяем все, что касается жизни Девлинов и выглядит необычным или странным. Мы слышали, что вы дружили с Джонатаном Девлином и Шейном Уотерсом и у вас произошла какая-то скверная история с изнасилованием девушки. Что же случилось?

Я бы предпочел закрепить тему мужской солидарности, но времени было в обрез. Как только приедет адвокат, мои шансы станут равны нулю.

— Шейн Уотерс, — хмыкнул Миллз. — Давненько я о нем не слышал.

— Вы не обязаны ничего рассказывать до приезда адвоката, — продолжил я, — но мы не считаем вас замешанным в убийстве. Знаю, что в то время вас не было в стране. Мне просто нужна информация, касающаяся Девлинов.

— Полагаете, Джонатан мог укокошить собственную дочь?

— Это вы мне скажите, — возразил я. — Вы знаете его лучше, чем я.

Кетл засмеялся. Он расслабился, расправил плечи и вдруг стал на двадцать лет моложе. Впервые я разглядел в нем что-то знакомое: красиво очерченный рот, опасный огонек в глазах.

— Вот что, приятель. — произнес он. — Я хочу кое-что сказать про Девлина. Это такой трус, каких свет не видывал. Может, на вид он крутой, но это видимость: не помню, чтобы он хоть раз в жизни рисковал, если я его не заставлял. Вот почему Джонатан теперь там, где он есть, а я здесь.

— Значит, изнасилование было не его идеей?

Кетл покачал головой и усмехнулся:

— А кто вам сказал, что было изнасилование?

— Да ладно, вы же знаете, что я не могу сообщить. Свидетель.

Кетл некоторое время жевал резинку и смотрел на меня.

— Хорошо, — проговорил он. Улыбка еще светилась в уголках его губ. — Пусть так. Изнасилования не было, но если бы оно произошло, у Джонни никогда не хватило бы смелости решиться на подобное. А потом он несколько недель подряд мочился бы в штаны от страха и ныл, что кто-то видел и заложит нас полиции, всех посадят в тюрьму, лучше самим пойти и сдаться… У бедняги не хватит духу убить даже котенка, не то что человека.

— А вы? Вас не беспокоило, что свидетель может обратиться в полицию?

— Я? — Его улыбка стала шире. — Нет, приятель. Даже если предположить, что все это действительно имело место, я бы ни капли не сомневался, что выйду сухим из воды.