увидит его новый значок скаута.

— Знаете, вы первый, кто это заметил. Да, я люблю Шекспира, — кивнул Девлин. — После женитьбы я занялся чем-то вроде самосовершенствования… ну, начал читать Милтона, Шекспира, Оруэлла. Милтон меня не особенно привлек, а вот Шекспир… Поначалу было трудно, но потом я вошел во вкус. Часто дразнил Маргарет, говоря, что если у нас родится двойня, я назову мальчика Себастьяном, а девочку — Виолой.[18] А она отвечала, что их засмеют в школе…

Его улыбка погасла, и он отвернулся. Я понял, что надо использовать момент.

— Красивые имена, — похвалил я. Девлин равнодушно кивнул. — Кстати, еще вопрос: вам знакомы имена Кетл Миллз и Шейн Уотерс?

— А что? — хмуро произнес Джонатан.

Мне показалось, что в его взгляде промелькнула настороженность, но он сидел спиной к свету, и я плохо видел его лицо.

— О них говорилось во время следствия.

Его брови сдвинулись к переносице, а тело напряглось, точно у бойцового пса.

— Они подозреваемые?

— Нет, — твердо ответил я. В любом случае я бы ему это не сказал, и не потому, что так требуют правила. Я чувствовал: Джонатан вот-вот выскользнет из рук. Он был натянут как струна. Малейшая неуверенность с моей стороны — и меня выставят за дверь. — Мы просто проверяем все версии. Расскажите мне о них.

Девлин смотрел на меня еще секунду, потом его плечи опустились и он обмяк в кресле.

— Мы дружили в детстве, но не общаемся много лет.

— Давно вы стали друзьями?

— Как только сюда переехали наши семьи. Кажется, в семьдесят втором. Мы являлись первыми жителями в поселке, остальные дома строились. Городок принадлежал нам. Когда рабочие уходили домой, мы часами играли на стройках, похожих на огромный лабиринт. Нам было лет по шесть-семь.

В его голосе зазвучали новые нотки — что-то вроде застарелой ностальгии. — и я вдруг понял, как он одинок. Не только теперь, после смерти Кэти, а вообще.

— И долго вы дружили?

— Когда нам было по девятнадцать, наши дорожки стали расходиться, но мы еще долго поддерживали связь. А что? Какое это имеет отношение к делу?

— У нас есть два свидетеля, — произнес я безразличным тоном, — которые утверждают, что в 1984 году вы, Кетл Миллз и Шейн Уотерс изнасиловали местную девушку.

Он мгновенно выпрямился, руки сжались в кулаки.

— Какого черта… вы… при чем тут Кэти? Вы меня обвиняете в… какого черта!

— Судя по всему, вы не отрицаете того, в чем вас обвиняют, — заметил я.

— Но и не подтверждаю! Мне что, надо вызвать адвоката?

Любой адвокат мгновенно заткнет ему рот.

— Послушайте. — Я подался вперед и заговорил доверительным и мягким тоном: — Я работаю в отделе по расследованию убийств, а не сексуальных преступлений. Изнасилование двадцатилетней давности интересует меня лишь постольку…

— Предполагаемое изнасилование.

— Ну да, предполагаемое. Мне на него плевать до тех пор, пока оно не касается убийства. Поэтому я здесь.

Джонатан набрал в грудь воздуха, собираясь что-то сказать, и я был почти уверен, что он попросит меня удалиться.

— Если вы хотите остаться тут еще хоть на секунду, мы должны выяснить один вопрос, — объявил он. — Я никогда и пальцем не тронул своих девочек. Никогда.

— Никто вас не обвиняет…

— Вы намекали на это с тех пор, как в первый раз появились в моем доме, а я не потерплю оскорблений. Я люблю своих дочерей. Обнимаю перед сном. Но никогда не притрагивался к ним иначе, чем это может сделать любящий отец. Ясно?

— Да, — ответил я, стараясь, чтобы в моем голосе не прозвучало иронии.

— Отлично. А теперь насчет того, что вы сказали. Я не идиот, детектив Райан. Даже если бы я совершил нечто такое, за что меня могут упрятать за решетку, с какой стати мне вам об этом говорить?

— Я вам объясню. Существует вероятность, что жертва изнасилования убила Кэти из мести. — Глаза Девлина расширились. — Шанс невелик, и у нас нет доказательств, так что не придавайте этому особого значения. В частности, я не желаю, чтобы вы с ней как-то контактировали. Если наши подозрения оправдаются, этим вы разрушите все дело.

— Не намерен я с ней общаться.

— Хорошо. Рад, что вы меня поняли. Но я должен услышать вашу версию случившегося.

— И что потом? Предъявите мне обвинение?

— Я не могу дать вам никаких гарантий, — покачал я головой. — По крайней мере не стану вас арестовывать. Не я решаю, предъявлять обвинение или нет — это зависит от полиции и жертвы, — но сомневаюсь, что она захочет подать в суд. Мне просто надо знать, что произошло. Решайте сами, мистер Девлин. Вы хотите, чтобы мы нашли убийцу Кэти?

Джонатан молчал. Он сидел все в той же позе, подавшись вперед и сцепив руки, и внимательно смотрел на меня. Я старался не моргать и выглядеть дружелюбно.

— Если бы я мог вам объяснить, — тихо пробормотал он, вскочил и подошел к зарешеченному окну; его темный силуэт резко выделялся на ярком фоне.

— Скажите, у вас были близкие друзья, после того как вы стали взрослым? — спросил он.

— Пожалуй, нет.

— Никто не знает тебя лучше людей, с которыми ты вырос. Могу хоть завтра поехать к Кетлу и Шейну, и даже сейчас, после стольких лет, они буду знать обо мне больше, чем моя Маргарет. Мы как родные братья. Все трое из неблагополучных семей: Шейн рос без отца, у Кетла папаша был бродяга, мои родители пили. Я не пытаюсь оправдать нас, просто рассказываю, как все было. Когда нам исполнилось по десять лет, мы стали кровными братьями — вы когда-нибудь проделывали этот ритуал? Резали руки, соприкасались ранами?

— Нет.

Я действительно не помнил ничего подобного, хотя затея вполне в нашем духе.

— Шейн боялся резать себя, но Кетл уговорил его. Он мог уговорить кого угодно. — Девлин слабо улыбнулся. — Когда мы посмотрели «Трех мушкетеров», Кетл решил, что это будет наш девиз: «Один за всех, и все за одного». Мы должны защищать друг друга, говорил он, поскольку остальные против нас. — Он бросил на меня испытующий взгляд. — Вам сколько лет? Тридцать-тридцать пять?

Я кивнул.

— Значит, вам повезло. А мы закончили школу в начале восьмидесятых. Страна стояла на коленях. Работы не было совсем. Если твой отец не имел своего бизнеса, оставалось или эмигрировать, или сидеть на пособии. Правда, с деньгами и хорошими отметками — к нам это не относилось — можно было поступить в колледж, но так ты лишь затягивал решение проблемы. Целыми днями мы слонялись по городку, не представляя, чем заняться, куда пойти; у нас не было ничего, кроме нас самих. Не знаю, можете ли вы понять, как крепка подобная связь. И как опасна.

Я догадывался, к чему он клонит, но меня вдруг кольнуло неожиданное чувство, похожее на зависть. В школе я мечтал о такой дружбе: о суровом братстве солдат и заключенных, о железных узах, спаянных кровью и войной.

Джонатан перевел дыхание.

— Ну ладно. Кетл начал встречаться с той девушкой, Сандрой. Поначалу это выглядело странно: у нас и раньше бывали разные девчонки, но мы никогда не завязывали серьезных отношений. Однако Сандра сразу нам понравилась. Очень мила, постоянно смеялась и казалась невинной… думаю, это была моя первая любовь… В общем, когда Кетл сказал, что я ей тоже нравлюсь и она хочет быть со мной, я чуть с ума не сошел от радости. Не мог поверить своему счастью.