Вскоре стало совершенно очевидно, что леди Катарине далеко до опытной наездницы. Она то и дело наклонялась к шее лошади, будучи не в состоянии прямо держаться в седле, и буквально вцепилась в поводья, так крепко стиснув руки, словно управляла шлюпкой в бурном море. Подозрительно поглядывая на Чарли, Дейнтри пыталась вспомнить, есть ли у Герцогини опасные привычки.

Полчаса прошли без всяких происшествий, и между женщинами даже завязалась беседа.

— Я поражена, что ваш брат и сэр Джеффри разрешают таким маленьким девочкам садиться на таких больших лошадей, — заявила леди Катарина, едва они отъехали от двора. — Мой отец не позволял мне этого до шестнадцати лет. Ведь ни одна женщина не обладает достаточной силой.

Дейнтри лишь что-то вежливо пробормотала в ответ.

Когда девочки пустили лошадей трусцой, леди Катарина испуганно воскликнула:

— О, это опасно, ведь дорога идет вверх. Тряска плохо повлияет на неокрепший организм.

— Они не трясутся, — резко возразила Дейнтри, но тут заметила, что гостья с трудом справляется с Герцогиней, имевшей свои представления о беге трусцой. — Наверняка вы хотите пуститься галопом, леди Катарина, — громко, чтобы слышали ехавшие впереди племянницы, сказала Дейнтри. — Но я разрешаю девочкам наращивать темп только на ровной дороге.

Леди Катарина ничего не ответила, а лишь крепче вцепилась в поводья. Сжалившись над ней, Дейнтри приказала племянницам придержать лошадей на довольно крутом подъеме, заявив, что животным нужен отдых. Когда они поравнялись с девочками, Чарли неожиданно начала насвистывать, Мелисса, вздрогнув, бросила на кузину косой взгляд. Дейнтри, в свою очередь, тоже многозначительно посмотрела на Чарли. Ей не хотелось, чтобы по возвращении домой леди Катарина наябедничала на них, но странный свист не прекращался.

— Что делает этот ребенок? — возмутилась гостья. — Девочкам не пристало свистеть. Боже, что с моей кобылой?

— Извините, — пробормотала Чарли и тут же замолчала.

Внешне Герцогиня вела себя вполне прилично, но, оглянувшись назад, Дейнтри увидела встревоженное лицо Клемонса и насторожилась. Вскоре Чарли снова принялась насвистывать, но на это уже никто не обратил внимания. Все смотрели на Герцогиню: кобыла захромала.

— О, что это?! — в отчаянии закричала леди Катарина. — Она едва не сбросила меня! С ней что-то не так!

Натянув поводья, Дейнтри как можно спокойнее попросила Клемонса:

— Проверь правое копыто Герцогини. Возможно, там застрял камень.

Грум спешился и внимательно осмотрел все четыре копыта.

— Ничего нет, миледи. Возможно, открылась старая рана.

— Вот видите, тетя Дейнтри, — поспешно вмешалась Чарли. — Мы думали — все уже зажило, но ошиблись. Может, она просто подвернула ногу? Вам придется вернуться, леди Катарина. Какая досада!

— Мы все вернемся, — заявила Дейнтри, вспомнив о своих обязанностях хозяйки. — Какой позор!

— О нет! — воскликнула Шарлотта.

Леди Катарина нахмурилась.

— Я бы и сама добралась, если бы знала дорогу. Да и как можно лишить вас грума…

— На это мы совершенно не обращаем внимания, мадам, — тут же заверила ее Дейнтри. — Конечно, Клемонс мог бы отвести кобылу домой, уступив вам свою лошадь и сменив седло. Но, к сожалению, это животное не приучено к женскому седлу и не терпит женщин. Если вы не возражаете, я останусь с девочками, потому что обещала им.

— Я не возражаю, если только мне не придется возвращаться домой пешком.

— В этом нет никакой необходимости, — вмешалась в разговор Шарлотта. — Пусть Клемонс ведет Герцогиню под уздцы и не спешит.

Дейнтри едва дождалась, пока отъедет эта парочка.

— Невоспитанная девчонка! — набросилась она на Чарли. — Ты заслуживаешь наказания за такую проделку.

— Так вы догадались? Но как? О, разве это не чудесно?! Я редко выезжала на ней и долго не тренировала. Вот уж не думала, что Герцогиня вспомнит, чему ее учили. Кстати, она всегда начинает хромать, когда ее уводят далеко от дома.

— Чарли, ты… Нет, я не могу вслух произнести этого слова!

Шарлотта весело рассмеялась.

— Мы можем у горки пуститься галопом?

Дейнтри согласно кивнула и выехала вперед, девочки следовали за ней по пятам. Утоптанную тропу сменила мягкая болотистая почва. Дейнтри все внимание сосредоточила на дороге, старательно объезжая грязь и лужи, оставшиеся после дождя, поэтому Чарли первой заметила всадника и предупредила о его приближении.

Хотя издалека невозможно было различить лица человека, Дейнтри сразу узнала в нем Гидеона Деверилла. Он настолько слился воедино с конем, что напомнил ей кентавра, летящего над полями.

Увидев всадниц, Деверилл так резко повернул вороного, что тот встал на дыбы, затем начал быстро сокращать расстояние между ними.

Дейнтри натянула поводья, придерживая свою лошадь, и девочки последовали ее примеру.

— Эй, привет! — закричала Чарли, размахивая кнутом, и уже тише добавила: — Лорд Деверилл — прекрасный наездник, да, тетя Дейнтри?

— Несомненно.

— Хотелось бы мне так научиться, — с завистью пробормотала девочка.

— Для этого тебе придется много тренироваться, дорогая, — рассеянно ответила Дейнтри, не отрывая глаз от Деверилла.

Мужчина, действительно, прекрасно держался в седле. Тень подчинялась каждому его движению и плавно несла седока, словно тот составлял часть ее самой.

— Доброе утро, дамы. Признайтесь, вы, наверняка, убили грума и закопали его под вереском?

Дейнтри смешно наморщила носик.

— Вам ли читать нотации о нравственности.

— Вы ошибаетесь, — рассмеялся Деверилл. — Честно говоря, Бодмин-Мур — не место для прогулок одиноких дам, тем более таких молодых.

— Мне уже двадцать, сэр, — сразу напряглась Дейнтри. — И я постоянно гуляю по Бодмин-Мур.

— Но не без сопровождения грума, полагаю.

— Пожалуйста, не ругайте тетю Дейнтри, — взмолилась Чарли. — Это все из-за меня. Я виновата, что Клемонса нет с нами.

— Значит, вы, юная дама, убили грума?

— Нет, сэр, — закричала Мелисса.

Чарли лишь усмехнулась.

— Вы прекрасно знаете, что я не делала ничего подобного. Однако мне удалось добиться, чтобы ему