Сейчас это было не так-то просто. Шум в ушах и оглушительный грохот все еще молотящего по ребрам сердца заполнили все мое внутреннее пространство и не желали уступать ни пяди завоеванной территории. Сказал бы мне кто прежде, что бывают ситуации, когда Безмолвной речью воспользоваться непросто, засмеял бы.

Я бы, безусловно, справился с этой проблемой. Но не успел. Потому что кто-то бесшумно подошел сзади, обнял меня крепко-крепко и отпускать явно не намеревался.

Попался, обреченно подумал я.

— Попался, — тихо хихикнул девичий голосок, больше похожий на птичий щебет.

Хони, изумился я. Пока они ее там ловят, она, значит, тут на меня засаду устроила. Как разглядела- то?

Но это была не Хони. Зря я обольщался. Откуда-то из-под моего локтя вынырнула маленькая пухленькая румяная старушка. Если бы не бело-голубые Орденские одежды, я бы решил, что она пришла в Иафах проведать любимого внука и случайно наткнулась на меня.

Однако хватка у бабушки оказалась железная. Мои попытки высвободиться не произвели на нее никакого впечатления. Похоже, старая леди вообще не заметила, что я желаю вырваться из ее ласковых ручек.

— Пойдем-пойдем-пойдем, — щебетала она, увлекая меня за собой. — Такой хороший мальчик и такой невидимый, смотреть не на что. И голодный небось. Сколько же ты не ел ради этой дрянной шиншийской пилюли? С утра?

— Ну да. Получается, с утра. — Я так растерялся, что поневоле втянулся в беседу.

— Сейчас мы это исправим, — пообещала старушка. — Оставаться невидимкой тебе больше ни к чему. Король Джуффину такую бумагу выдал, что с ней дюжину таких как ты из Иафаха вывести можно. Еще и оркестр потребовать, если приспичит.

У меня отлегло от сердца. Если чудная старушка в курсе, что у шефа Королевский приказ за пазухой, вряд ли она потащит меня к своему начальству на расправу.

Хотя, конечно, когда она потребовала, чтобы я становился на четвереньки и лез в нору чуть пошире лисьей, я засомневался, разумно ли поступил, что с ней связался. Однако полез без пререканий — такова была сила обаяния моей спутницы. Отказать ей решительно невозможно. Ни в чем. Ни при каких обстоятельствах. Хотя думать при этом можно все что угодно. Чем я и воспользовался, пока карабкался через этот ее лисий лаз. Такого передумал, что до сих пор удивляюсь, как земля не содрогнулась и не погребла нас навек.

Впрочем, неприятное путешествие оказалось довольно коротким. Я и дюжины проклятий сочинить не успел, как впереди замаячил яркий свет, своды норы расступились и я оказался в просторной садовой беседке, увитой зеленью и щедро освещенной небольшими, но яркими фонарями. В центре беседки был накрыт стол, во главе которого, удобно развалившись в плетеном кресле, восседал сэр Джуффин. На плетеном же диване с горем пополам устроился Лонли-Локли — прямая спина, строгое лицо, руки в нелепых защитных рукавицах, прикрывающих его Перчатки Смерти, сложены на коленях. Рядом с ним сидела красотка Хони в моем алом лоохи, с видом столь безучастным, словно была неуспевающей старшеклассницей, чьих родителей в очередной раз вызвали к директору школы и теперь хочешь не хочешь, а придется какое-то время скучать, выслушивая нотации, которые, в отличие от содержимого учебников, давным-давно вызубрены наизусть.

На меня никто из присутствующих и не взглянул. Я чуть было не разобиделся всерьез — могли бы и поприветствовать утомленного героя, — но вовремя вспомнил о собственной невидимости. Пилюле-то все равно, среди своих я или нет, ее дело маленькое — заказывали? получите.

— Вот вам ваш мальчик, — сказала появившаяся в беседке следом за мной старушка. — Невидимый, конечно, ну да какой есть.

— Грешные Магистры! — восхитился шеф. — Ай молодец, сэр Мелифаро. Мало того что устроил тут переполох столетия, так еще и слопать шиншийскую пилюлю вовремя догадался. Ничего, ничего, сейчас ты у нас быстренько видимым станешь. Леди Сотофа в кои-то веки расщедрилась на угощение. В последний раз она кормила меня, когда… А вот, кстати, даже и не припомню.

— Не заливай, Джуф, — отмахнулась моя спутница. — В тот день, когда ты по милости Нуфлина лишился секретарши, — надо же было как-то тебя утешить. С тех пор еще и пяти лет не прошло.

Я тем временем во все глаза пялился на румяную старушку. Леди Сотофа Ханемер — ну надо же! Я-то думал, у самой могущественной ведьмы Ордена Семилистника пылающий взор, профиль, как у хищной птицы, тонкие смуглые руки и голос, выворачивающий сердце наизнанку.

Похоже, она заметила мое удивление. Во всяком случае, укоризненно сказала:

— Человеку, который в настоящий момент вовсе лишен какого бы то ни было облика, должно быть вполне ясно, что внешность не имеет значения. Вернее, имеет, но сугубо прикладное — как, к примеру, одежда. Что уместно в одной ситуации, совершенно неуместно в другой. И так далее. Ты лучше ешь давай. Пользуйся случаем. Мои девочки очень неплохо готовят.

— Спасибо, — вежливо сказал я. А прежде чем наброситься на еду, спросил шефа: — Как же вы так быстро всё успели?

— Ну, честно говоря, не настолько быстро, как рассчитывал, когда просил тебя продержаться три минуты. Но ты превзошел мои самые смелые ожидания, подарил мне целую четверть часа. Даже больше, веселье-то до сих пор продолжается, просто здесь не слышно. Королевский подарок, сэр Мелифаро, век не забуду!

Я был порядком озадачен. Удивительная, оказывается, штука время. Стоит остаться без часов, под тиканье которых мы все движемся с более-менее одной скоростью, и тут же выясняется, что у каждого время свое, просто нечасто выпадает случай сравнить. Вот и в мои две с половиной минуты уместилась четверть Джуффинова часа. Интересно, это всегда так или только в экстремальных ситуациях? И если всегда, насколько же больше в таком случае он должен успевать? Уму непостижимо.

Подсчеты, впрочем, не помешали мне наброситься на еду, которая и правда была чудо как хороша. Действие ее сказалось почти незамедлительно. Проглотив всего пару кусков, я увидел собственную руку, вооруженную двузубой вилкой, и другую, сжимающую надкусанный пирожок. Руки были прозрачными — в точности как у давешнего призрака.

— Ну вылитый Обжора-хохотун, — одобрительно заметил шеф. — Ты бы еще посмеялся, что ли, для полного сходства.

— Не до смеха пока, — с набитым ртом огрызнулся я. — Голодный, как дюжина вурдалаков. Может быть, позже. — И перешел на Безмолвную речь, чтобы задать вопрос, который давно меня мучил: «А почему леди Хони так спокойно сидит? Сосед по застолью ей, конечно, суровый достался, не спорю. Но на ее месте я бы, пожалуй, еще поборолся».

— На его месте ты бы тоже сидел смирно, — вслух ответил сэр Джуффин. — Леди Сотофа любезно наложила на нашего пленника простое, но эффективное заклятие. Теперь он способен противостоять обстоятельствам примерно с тем же успехом, как платяной шкаф, который везут из лавки в дом. Однако при этом все видит, слышит и прекрасно понимает. Изощренная пытка. На мой взгляд, даже слишком. Жестокосердие ведьм Семилистника не знает границ, я всегда это говорил.

— Ничего, — отмахнулась леди Сотофа. — Потерпит. После того что этот проходимец сделал с моей девочкой, я еще слишком ласково с ним обошлась. С другой стороны, не могла же я сожрать его целиком, не оставив ни кусочка старинному дружку.

— Спасибо. — Сэр Джуффин, не вставая с кресла, изобразил нечто вроде поклона. — Ты всегда знаешь, чем меня порадовать.

— Погодите, — ошеломленно сказал я. — Именно «он»? То есть «пленник», а не «пленница»? А я-то, дурак, с куманским мороженым подъезжал. Выходит, даже хорошо, что мы так и не поцеловались… Ну ничего себе маскировка!

— Прости, сэр Мелифаро, забыл представить тебе нашу общую добычу. Старший Магистр Ордена Решеток и Зеркал Махони Анмахони к твоим услугам. Вернулся, понимаешь, из изгнания, только его нам здесь не хватало… Но его нынешняя внешность — не обычная маскировка. Ты, пожалуй, мог бы и сам догадаться, если бы немного подумал. Человек, затеявший обмен телами с Королем, был просто обязан сперва проверить, как это сработает. И для первого эксперимента Магистр Махони выбрал не абы кого, а