Мэгги бросилась к мужу, но бессердечный представитель закона еще крепче сжал ее руку.

– Нет, – сказал он, – Особенно после того, как вас обвинили в отравлении. Я не утверждаю, что это яд – прошу заметить, – это нам скажет доктор. Вот что значит впустить в свой дом шпионку, – он сокрушенно покачал головой, глядя на недвижимого Ротвелла, затем строго посмотрел на Мэгги: – Вы должны следовать за нами.

– Но ему нужна помощь! – вскричала она. – Лидия, пошли кого-нибудь за Джеймсом или доктором Брокелби! Скорее!

– Но что с ним? – недоумевала Лидия. – Он никогда не болел.

– Сейчас не до разговоров! Беги, пошли Фредерика… Слава Богу! – она увидела входящего Джеймса. – Джеймс, Эдварду стало плохо!

– Что за дьявольщина! – он бросился к брату, и увидев, в каком тот состоянии, крикнул: – Брокелби! Скорее сюда!

Мэгги услышала, как ахнула леди Ротвелл и, взглянув на нее, поразилась посеревшему лицу. Неужели Ротвелл действительно отравлен? Возможно, яд подсыпали в чай. Похолодев от ужаса, она обратилась к Джеймсу с просьбой ее выслушать, но тот разговаривал с коренастым человеком в красном камзоле.

Мэгги догадалась, что это и есть доктор Брокелби, и почувствовала некоторое облегчение. Больше всего обнадежило, что он имел при себе чемоданчик с медикаментами, вроде того, который постоянно носил с собой Джеймс во время поездки.

– Минуточку, Мэгги, – сказал Джеймс, – пусть доктор осмотрит Неда. И нужно чтобы все вышли из комнаты.

– Слышали, мисс? – опять раздалось у нее над ухом. – Его милости нужен доктор, а вам следует пройти с нами. Там, куда мы вас доставим, с вами разберутся в два счета.

– Но вы не понимаете! – воскликнула она.

– Отпусти ее, болван! – закричала Лидия. – Это жена моего брата! Графиня Ротвелл! Быстро убери свои руки!

– Так мы вам и поверили, леди Лидия. Мало того что вы ничего нам не рассказали о маскараде, вы все еще защищаете эту шотландку! Мы еще поговорим с вами, будьте уверены, но из-за происшествия с вашим братом пока обойдемся тем, что заберем эту женщину.

– Послушайте… – начала Лидия, но Мэгги, испугавшись за Ротвелла, остановила ее:

– Лидия, забудь обо мне. Со мной ничего не случится, но скажи Джеймсу о сахаре в чае Эдварда. Я уверена, все предыдущие приступы были не случайны. Скажи ему, он поймет. И обещай, что не позволишь никому, кроме Джеймса или доктора, давать Эдварду есть или пить! Я думаю… – она замолчала, не в силах высказать подозрение. Лидия смотрела на нее, как на сумасшедшую, но Мэгги все-таки надеялась, что она передаст Джеймсу ее слова.

Мэгги была почти уверена: Эдвард пострадал от рук леди Ротвелл, которая, словно каменное изваяние, уставилась в одну точку. Но Мэгги не хотела об этом думать, она беззвучно молилась о спасении Ротвелла и надеялась, что доктор Брокелби и Джеймс знают свое дело и не дадут ему умереть.

Она больше не сопротивлялась, когда ей снова приказали идти на допрос, и молча направилась к входной двери, за которой их дожидался обшарпанный экипаж. Она слышала за спиной возгласы и шепот любопытных слуг, толпившихся в холле, бросив все дала. От обиды и унижения по щекам катились слезы, но она даже не трудилась их вытирать.

Уже сидя в экипаже, Мэгги попыталась немного успокоиться и привести мысли в порядок. С Ротвеллом все будет хорошо, твердила она себе, и Джеймс, и доктор, и Лидия позаботятся о нем. Они очень его любят, в этом она убедилась, и не дадут умереть. Кроме того, доктор Брокелби, по словам Джеймса, очень хорошо знает свое дело.

Мысли Мэгги вернулись к леди Ротвелл. Несомненно, у вдовы есть причины отправить Рот-велла на тот свет, ведь тогда ее дражайший Джеймс займет место брата и получит сразу и титул, и состояние. Но как тогда объяснить дорожные приступы? Неужели Челтоны? Мэгги вспомнила, как Мария упомянула, что госпожа дала ей средство для лица и еще кое-какие смеси, К тому же у нее имелась настойка опия. Она сама предлагала ее Мэгги. Как им с Джеймсом не приходило в голову, что Челтоны могут быть заодно с леди Ротвелл? Хотя с чего бы Джеймсу подозревать собственную мать?

Да, бедный Джеймс. Узнать такое про свою мать! И Лидию жалко. Конечно, пока они ничего не узнают, но все тайное когда-нибудь становится явным. А вдруг Лидия не скажет брату про сахар, вдруг решит, что Мэгги бредила от страха и несла чушь? Что тогда будет? Но там же доктор, он-то сможет разобраться в ситуации…

Мэгги почти не думала о себе. Все мысли были о муже. Он спасет ее, главное, чтобы он выздоровел. А если умрет? Что тогда станет с нею? Все надежды только на Лидию, она сможет поговорить с сэром Дадли Райдером. Но сможет ли? Возможно, вдова решила одним махом покончить с обоими и будет всеми силами способствовать тому, чтобы дело дошло до виселицы.

Мэгги невольно содрогнулась. Что станет с отцом, если ее повесят как якобитку? Господи, лучше не думать об этом.

Она выглянула в окно и увидела, что экипаж только выезжает из ворот дома Ротвеллов. Неужели с момента ее ареста прошло только несколько минут? А ей казалось, она сидит под наблюдением охранников уже целую вечность.

При повороте на улицу экипаж чуть не зацепил другую карету, кучеру чудом удалось избежать столкновения, и когда кареты с трудом разминулись, Мэгги с удивлением поняла, что смотрит прямо на Дадли Райдера.

Она услышала крик, экипаж остановился. Конвойные обменялись недоуменными взглядами, и один из них сказал:

– Какая-нибудь «шишка», ему не понравилось, что на него чуть не наехали. Сейчас станет скандалить. Знаю я их! Требуют, чтобы их всегда пропускали вперед, – он прищурился. – Кажется, я где-то видел этого малого.