делает твой брат?

— Поосторожней, Сал.

— Крис Таггарт понимает: что ушло — то ушло. Он идет вперед. Он взял на себя ответственность за бизнес. Его отец гордился бы таким сыном.

Таглион сжал кулаки в карманах, чтобы Понте не мог видеть, как дрожат его руки.

— Ты когда-нибудь видел человека, которого ударили так сильно, что он кричит?

— Я — адвокат, — пожал плечами Понте. — Я с подобным не сталкивался.

— Когда человек не чувствует ничего, кроме боли. Вы говорите мне, что не знаете? Тогда я скажу вам, Робин Гуд. Мой отец послал к чертям одного вымогателя, тот отдал приказ убить его, и когда отец умирал, он кричал от боли.

— Вы не думаете снять об этом фильм?

— Джек, входи. Пригласи сюда мисс Галахер.

Когда Варнер закрыл дверь, Тони пристально взглянул на Понте, и тот опустил глаза.

Он поднял их, когда дверь открылась снова, и вошла молодая женщина.

— Убери свой блокнот, красотка, я ничего не скажу.

Таглион поднялся и почтительно пожал женщине руку.

— Мисс Галахер не стенограф, Сал. Она — обвинитель. Она была среди тех, кто занимался делом Пола Конфорти. Теперь она просит меня позволить ей вести ваше дело, и если мы не придем к соглашению, она обратится за разрешением в министерство юстиции. Мисс Галахер, это Сал Понте, для близких людей — «красавчик Салли».

Женщина спросила:

— А что ему предстоит? Двадцать лет тюрьмы? Или маленькая служба, о которой никто не узнает?

— Он собирается отрицать свою вину.

— Ну, его не выпустят даже под денежный залог, — улыбнулась Сара.

— Я надеюсь, вы доведете это дело до конца, — сказал Тони. — А где Рон?

— Его жена в роддоме.

— Черт. Он мне очень нужен. Что вы делаете сейчас?

— Я должна выписать ордера на операцию ФБР.

— Они могут подождать. Побудьте здесь.

Он обошел вокруг стула, на котором сидел Понте.

— Кто ваша подруга, Сал?

Понте этот вопрос встревожил.

— Ее муж продает машины «вольво». Я даю слово, он занимается честным бизнесом.

— Твое слово? — Таглион раскрыл папку. — Сал, я вижу здесь убийства, наркотики, вымогательства. И мне трудно поверить в твое честное слово.

— Я говорю вам правду. Она...

— Ты лгал всю свою поганую жизнь. Ты хочешь попасть в тюрьму или помочь нам?

— Что вы имеете в виду?

Таглион пододвинул стул и сел напротив.

— В обмен на то, что мы не будем возбуждать дела, я хочу получать регулярную информацию об операциях Цирилло.

— Я не могу повернуться против своих друзей.

— Ты хочешь, чтобы я поймал старика Цирилло и использовал его против тебя?

— Дон Ричард был моим другом на протяжении...

— Он сделает это, чтобы спасти своих отпрысков. Мы бьем налево и направо. Ты все равно попадешься. Сегодня у тебя последний шанс.

Он кивнул Галахер. Та пригладила волосы и понизила голос:

— Цирилло — большая семья, мистер Понте. Не все они ваши друзья.

В голове Понте мысли носились вихрем. Вдруг Таглион состроил на своем лице нечто, что Понте досчитал за улыбку. Таглион распоряжался его судьбой, как Бог. В его власти было передать консиглиера обвинителю или посадить его в тюрьму.

— Мисс Галахер права, тебе надо подумать о своей собственной жизни.

Понте взглянул на него и на Галахер. Таглион затаил дыхание. В офисе наступила тишина. Только чуть слышно жужжали люминесцентные лампы, и из окна доносился шум дорожного движения. Губы Понте твердо сжались, и он сказал:

— Вы меня подставите.

— Мы будем очень осторожны. Ты нам нужен живым. Джек найдет безопасное место для передачи информации.

Понте снова замолчал. По нему было видно, что он колеблется.

— Ты можешь выйти из всего этого, Сал, — сказал Таглион. — Ты еще не стар. Начни какое-нибудь легальное предприятие, измени свою жизнь. Если ты окажешь нам услугу, мы не будем стоять на твоем пути. — Он протянул руку к столу и поднял фотографию, которую сделал Джек Варнер. — Я клянусь, что она не будет подозревать, в чем ты участвовал.

Понте кивнул.

Таггарт протянул ему листок, на котором была отпечатана просьба о неприкосновенности свидетеля, обязующегося давать показания.

— Это будет утверждено министерством юстиции.

Понте кисло улыбнулся:

— Вы слишком самоуверенны.

— Раз я сказал, так и будет.

Понте достал авторучку с золотым пером и подписал. Таглион тоже поставил подпись, как и Галахер. Таглион сказал:

— Я даю вам свое слово. Если вы будете честно вести дела со мной, я тоже буду с вами честен. Но если вы отступите от нашего соглашения, вам конец. — И он протянул руку, чтобы скрепить соглашение.

— Пошел ты. Я не буду жать твою руку.

Понте бросил свою ручку в корзину. Ручка легла на кучу бумаг. Таглион подумал, что она стоит немало — больше, чем что-либо в его офисе.

— Вы думаете, все кончено? — выкрикнул Понте. — Вы думаете, вы победили?

— Мы победили, Сал. Мы хотим разбить вас. Мы сотрем рэкет с лица земли.

— Вы выиграли кусок дерьма, — зло рассмеялся Понте. — Вы роете ямы в песке. На наше место придут другие.

— Но не те, у кого тридцатилетний опыт, консиглиер Понте.

— Может, они будут похуже.

Понте направился к двери, и за ним последовал Варнер.

— Сал! Перед тем как ты уйдешь...

— Что?

— Где дон Ричард?

Джек Варнер удостоверился в том, что Сал Понте вернул арендованную им машину без инцидентов. Когда они вдвоем стояли на остановке такси на Сорок восьмой стрит, Варнер сказал:

— Сал, если ты кому-нибудь скажешь, что я служу в полиции, об этом вечере узнают все.

— Пошел ты! Я договорился с Таглионом. Теперь ты должен меня охранять.

— Ты договорился с юристом, а я — полицейский. Ты никогда в жизни меня не видел.

Улыбаясь, он взял руку Понте, как это делают бизнесмены после удачной сделки, и так ее сжал, что Понте согнулся.

Появилось такси, окрашенное в черный цвет. Понте хотел поднять руку, но Варнер остановил его и показал на следующее, желтое такси. Затем он пошел по Второй авеню. Когда машина с Понте огибала угол, Варнер садился в черное такси.

Регги Ранд сидел за рулем. На нем была шляпа, надвинутая на лоб, и черные очки. Варнер удивился, как