Папы римские, будучи инициаторами первого и второго браков Фридриха, повлияли также на заключение третьего.

Можно ручаться, папы не были плохими советчиками для Фридриха. Первый брак Фридриха с Констанцией Арагонской сулил ему военную мощь, с помощью которой он смог бы осуществить господство в Сицилии. То, что арагонское рыцарство сразу по прибытии на Сицилию пало жертвой эпидемии, невозможно было предвидеть.

Второй брак с Изабеллой (Иолантой) де Бриенн принес императору желанную корону Иерусалима. Третьему же браку с Изабеллой Плантагенет предстояло улучшить отношения Штауфенов с Англией, а во внутренней политике — стать сигналом для окончательного мира с Вельфами.

Общим для всех браков стало то обстоятельство, что папы подыскивали жен для императора в странах, находившихся в вассальной зависимости от него. Надеялись ли папы таким образом укрепить положение сюзерена, связывая императора узами брака с женщинами из своих ленных стран?

Но тень пала на брак английский. Тень заточенного в темницу сына Генриха. Ведь архиепископ Кёльнский, как регент империи, выбрал прекрасную английскую принцессу в жены юному королю Генриху. Однако, следуя отцовскому приказу, Генриху пришлось жениться на дочери австрийского герцога Маргарите Бабенбергской (ум. в 1267г.).

Внешнеполитический риск и возможность нанесения ущерба отношениям с союзной Францией папа устранил, написав письмо королю Людовику IX. В нем он развеял все подозрения о возможной направленности нового брачного союза против Франции. Основная часть данного послания уже процитирована.

Как и в других супружествах Фридриха, папа специальным указом устранил препятствия к браку, заключавшиеся в близком родстве брачующихся. Английский летописец Роджер из Вендовера (ум. в 1236 г.) дает нам наглядное описание свадебного спектакля императора:

«В тот же год (1235) в месяце феврале прибыли два рыцаря Тевтонского ордена, посланные королем Фридрихом, с другими рыцарями и посланниками, среди них Петр из Виней, к королю Англии в Вестминстер, передавшие ему скрепленную золотой печатью грамоту, в которой император просил в жены Изабеллу, сестру короля Генриха II (1216-1272 гг.)».

Далее Роджер рассказывает, как король советовался с епископами и вельможами, прежде чем в конце концов дать свое согласие. Роджер донес до нас собственные рассуждения, сколь прекрасные, столь и наивные:

«Когда же посланники попросили позволения увидеть принцессу, король послал доверенных людей в башню в Лондоне к своей сестре… Они с благоговением доставили ее в Вестминстер и в присутствии короля представили императорским посланникам находящуюся на двадцать первом году жизни прекрасную принцессу во всей красе девственности и украшенную королевскими одеждами и обхождением. Затем, усладив лицезрением принцессы свой взор, они скрепили от имени императора будущий союз клятвой и поднесли ей обручальное кольцо от имени императора; и после того как они надели его на палец, приветствовали ее как императрицу Священной Римской империи, воскликнув в один голос: «Да здравствует императрица! Да здравствует!»

Разумеется, все условия брачного договора обсудили уже заранее, 15 ноября 1234 года, в том числе и утренний дар будущей императрице:

«Названному судье Мы даруем полномочия и даем ему особый приказ передать госпоже от Нашего имени в качестве утреннего дара в собственность: Вал Мадзара с городами, крепостями и земельными угодьями, обрабатываемыми и необрабатываемыми землями, водными потоками и всем принадлежащим, а также владычество над Монте Сан-Анджело, со всеми городами, крепостями и деревнями, владениями, обрабатываемыми и необрабатываемыми землями, водными потоками и всем принадлежащим, как оба дара, которыми неоспоримо владели другие королевы Сицилии».

Если утренний дар императора Фридриха II сравнить с даром императора Оттона II (961—983 гг.) своей жене, императрице Феофано (ум. в 991 г.), то Штауфен будет выглядеть скуповатым.

Невеста же принесла в приданое супругу-императору тридцать тысяч марок серебром, что составляло шесть тысяч девятьсот девятнадцать килограммов серебра.

Роджер повествует о прощании Изабеллы с Англией и с братом-королем. В сопровождении архиепископа Генриха Кёльнского она взошла на судно и три дня спустя прибыла в Антверпен, во владения императора. Встреча императрицы в Кёльне стала, должно быть, особенно сердечной. Роджер сообщает:

«Когда пришло известие о ее приближении, навстречу ей вышли десять тысяч горожан с цветами и пальмовыми ветвями. Прибыли также особенно устроенные произведения искусства: суда, которые, казалось, плыли по суше, а на самом деле их тащили спрятанные, укрытые шелком лошади. (Стоя) на этих кораблях, священники играли на благозвучных инструментах на радость слушателям прелестные мелодии». (Как видно, карнавальное шествие в Кёльне имеет славные традиции.)

«Бурно выражая радость, они провели императрицу по украшенным в честь ее приезда главным улицам города. Когда та заметила, что все, а в особенности благородные матроны, сидящие на возвышениях, хотели бы видеть ее лик, она сняла шляпу с вуалью, позволяя всем беспрепятственно ее разглядеть. За это Изабеллу похвалили немало, насладились ее видом и высочайшим образом оценили и ее красоту, и ее снисходительность».

Шесть недель Изабелле пришлось ждать в Кёльне, пока архиепископ Кёльнский и епископ Экстерский не сопроводили ее с большой свитой к Фридриху. 15 июля 1235 года в Вормсе состоялась блестящая свадьба. Роджер из Вендовера с гордостью сообщает:

«На праздновании бракосочетания императрицы Изабеллы, сестры английского короля, в Майнце и в Вормсе присутствовали четыре короля, одиннадцать герцогов и тридцать графов и маркграфов, не считая князей церкви. Но в первую ночь, когда император спал с ней, он не захотел познать ее телесно, пока астролог не указал ему подходящий час».

Оказывается, рациональный и называемый «первым» современным человеком на троне император разделял некоторые заблуждения своего времени.

Обратимся еще раз к повествованию Роджера: «После того как половое сношение совершилось ранним утром, он отдал ее, словно беременную, под тщательный присмотр со словами: «Береги себя, ибо ты приняла мальчика».

«Мальчика» назвали Маргаритой, она родилась в конце 1236 года.

Роджер заканчивает рассказ о свадьбе словами: «После свадьбы, празднуемой три дня подряд, епископ Экстера и остальные, прибывшие с императрицей, получили у императора разрешение удалиться и, исполненные радости, возвратились в Англию… Затем почти всех людей обоего пола, воспитанных при дворе императрицы на ее родине, отослали обратно, а император передал жену под присмотр многочисленных мавританских евнухов и им подобных старых чудовищ».

Другой источник сообщает: «Своих трех жен он держал запертыми в лабиринте Гоморры, почти