Малкольм небрежно махнул рукой и ответил:
— А! Они уже привыкли. И без нас хлопот полон рот».
БН:
«26 августа — Проливной дождь. <…> Подсчитал точно: 30 видов закусок, 10 горячих блюд, 8 разных десертов, около 30 видов сладостей и булочек, сэндвичей 15 видов.
АН:
«Для нас с Борисом Натановичем „гвоздём“ всего Конвента была гигантская выставка-распродажа НФ литературы. Представьте себе несколько залов, каждый из которых не уступает по величине большому залу свердловского ДК автомобилистов (хорошо знакомому участникам ежегодного праздника — вручения приза „Аэлита“), в которых расположились бесчисленные прилавки и полки, битком забитые сотнями тысяч, а может, и миллионами книг (все на английском языке). И не только книг. Здесь журналы, сборники комиксов, настольные игры с НФ тематикой…
Насколько можно было судить, всё это издательское богатство — и новенькое с иголочки, и букинистическое — представляло едва ли не всю историю изданий англоязычной фантастики (точнее, фантастики на английском языке) от первых, ещё конца прошлого века изданий Уэллса и до завтрашнего дня. Я не оговариваюсь — на распродаже были представлены книги и журналы, ещё не поступившие в розничную продажу в США и Англии».
БН:
«27 августа — <…> На скамье спит пьяный. Рядом НЕ ПУСТЫЕ бутылки.
Церемония открытия: дымы, музыка, лазерные лучи. Всё в гигантском зале, 3500 чел. <…> Все ходят поддатые. Непрерывные джин-тоники».
Для справки: общее число участников конвента — около пяти тысяч человек.
АН:
«По сути дела весь Конвент представлял собой непривычно (для нас) огромное, шумное и несколько безалаберное шоу. Все друг с другом встречались, все друг с другом разговаривали (язык Конвента был английским), и что самое поразительное — все чувствовали себя как дома. Ещё более поразительно — все, как нам показалось, понимали друг друга с полуслова. Кроме англичан и американцев, съехались в Брайтоне фэны из Японии, ФРГ, Польши, Чехословакии, Югославии. Был даже тамилец с Цейлона, арабы, негры, мулаты, метисы. Тамилец с тревогой меня спросил, не собирается ли Советский Союз угнетать другие народы. Я сказал, что нет, а к тамильцам мы особенно доброжелательны. Он вскочил и бросился меня лобзать… Поражала и бодряще действовала простота в обращении, простота в одежде, удивительная неприхотливость в бытовых условиях. И ещё жадный, неподдельный интерес к происходящему, а также неутомимое, чистосердечное стремление не только принять участие в как можно большем числе мероприятий, но и оказывать посильную помощь устроителям Конвента».
И начинаются бесконечные интервью (газеты, радио, ТВ — местные, а так же: Италия, Польша, Финляндия, Швеция, Швейцария, Югославия…); выступления перед фэнами и вечеринки (party), на которые их не то что охотно, а просто наперебой приглашают издатели, писатели, журналисты и даже официальные лица. Так что карманные деньги были не очень-то и нужны. Печалило другое: в их возрасте и в их положении как-то некрасиво чувствовать себя всё время халявщиками, но тут уж ничего не поделаешь — даже на один званый ужин родная страна им денег не выделила.
Что ещё можно отметить отдельно? В качестве переводчика сопровождал АБС, как правило, Виктор Букато из Польши.
29 августа БН прошёлся с экскурсией по магазинам, в шутку назвав это шопингом. С удивлением обнаружил советские бинокли с восьмикратным увеличением по 26 фунтов. Не купил ничего. Те крохи, которые у них были, опытные люди, посоветовали истратить в аэропорту, в
29-го в течение часа они подписывали книги — около трехсот подписей сделали. А продано было всего-то полсотни штук «Обитаемого острова» на английском, изданного «Пингвин-букс». Выходит, большинство читателей со своими книгами приходили!
30-го вручали премию Хьюго, тоже красивая церемония с яркими и шумными фейерверками.
31-го — выступление в «Брайтон-центре» с обязательной для почетных гостей речью и ответами на вопросы.
АН:
«Должен сказать, что принимали нас очень радушно. Борис Натанович как человек скептический и осторожный склонен относить это радушие за счёт некоторой экзотичности для участников Конвента наших фигур. А мне кажется, что радушие это объясняется и неподдельным интересом к тому, что происходит в Советском Союзе вообще и в советской фантастике в частности. Соответственно были и вопросы, которыми нас засыпали: о перестройке, об Афганистане, о видах на отношения СССР и США. Естественно, о перспективах совместных космических исследований. И всё же большая половина вопросов (Конвент-то — мировой научной фантастики!) касалась наших издательских дел в области НФ литературы, интереса к фантастике у советской читающей публики, положения наших любителей фантастики. Не скрою, мы были откровенны. И когда Борис Натанович рассказал о том, что потребность советских читателей фантастики удовлетворяется не более чем на 10 %, в зале пронесся рев мистического ужаса, после него наступила минутная тишина, немедленно напомнившая мне печальную минуту молчания…»
БН:
«1 сентября — Прощай, лето! Прощай, Брайтон! Сутки в отеле в Лондоне. Выступали в посольстве».
«2 сентября — Летим обратно. Оборваны все ремни на сумках».
Это они во «фри-шопе» отоварились. Правильно товарищи подсказали: на полсотни фунтов там можно было немало гостинцев набрать для всех домашних. А до этого АБС ещё книг понадарили кучу и журналов. Вот сумки и не выдержали.
АН:
