метров десять. Уже можно различить дневной свет, но, даже ослабленный, он причиняет нестерпимую боль глазам Сифра, и горноспасатели надевают на него две пары темных очков, чтобы не ослепило солнце при выходе на поверхность.
Затем подъем медленно продолжается. В нескольких метрах от поверхности нервы Сифра снова сдают, и он повисает в лямках, как безжизненная кукла с болтающимися в воздухе конечностями.
Но он может больше не напрягать свои силы. Он победил.
С восьми часов утра (а сейчас — 11) у входа в пропасть его ожидает более ста человек: горноспасатели, жандармы, журналисты, операторы телевидения и кинохроники, представитель префекта Приморских Альп и особенно все его друзья из клуба Мартеля. К нему бросаются, чтобы торжественно отнести до носилок, где два врача выслушивают его перед тем, как в гамаке, подвешенном к жерди, он будет перенесен на плечах до вертолета, который доставит его в аэропорт Ниццы, где ждут родные'.
Большое научное открытие
Успешное пребывание на подземном леднике в пропасти Скарассон привело (еще до того, как я это осознал) к тому, что у меня появилось новое призвание: я стал исследователем-биологом.
Важнейшее научное открытие, сделанное при эксперименте 'Вне времени', наиболее продолжительном из всех поставленных в странах Запада, может быть сформулировано так: когда человек попадает в среду, исключающую пользование привычными для него временными ориентирами, то есть земным суточным ритмом, его жизненный ритм — чередование бодрствования и сна — не нарушается и сохраняет циклическую периодичность, близкую к суткам.
Действительно, период моего цикла бодрствование — сон оказался в среднем равным 24 часам 30 минутам, то есть я регулярно просыпался каждые двадцать четыре с половиной часа.
Меня, как безжизненный манекен, в 13 часов 17 сентября 1962 года наконец подняли на поверхность
Это наблюдение доказывало биологам, что ритм организма, эти настоящие 'внутренние часы' человека, разлаживается нелегко и что весьма мощные регулирующие механизмы поддерживают у человека одно и то же ощущение времени даже в условиях, когда он лишен возможности пользоваться такими периодическими ориентирами, как астрономические (чередование дня и ночи) или искусственные, социальные (часы, график рабочего дня и т. д.).
Из этого представления исходили русские и американские специалисты по космической медицине. Учитывал это и Юрий Гагарин [15].
И если в дальнейшем мои эксперименты были активно поддержаны правительственными органами, то это объяснялось прежде всего тем, что они вписывались в тот комплекс изучения космоса, который заставил все экономически развитые страны усилить фундаментальные исследования в этой области, чтобы изучить поведение нормального человека в исключительных условиях, прежде всего на космических кораблях. Годы с 1960 по 1974 стали эпохой рождения космической медицины.
Мне повезло в том отношении, что я поставил свой эксперимент по одиночному пребыванию под землей в течение длительного времени именно в этот период, в обход обычных биологических исследований, практикуемых при подготовке аэронавтов и изучении в рамках университета.
Первый эксперимент в пропасти Скарассон, хотя в научном плане и в смысле техники организации был поставлен хуже последующих, оказался решающим, так как принес мне известность, пробудил ненасытную жажду к действиям еще больших масштабов, заставил организовывать все более смелые и рискованные эксперименты по изучению 'жизни вне времени', которые выдвинули Францию в первые ряды в области исследований биологического ритма и сна людей, находящихся в полной изоляции.
Операция Маргуарейс
Далеко идущие цели. По шею в снегу. Спуск, связанный с воспоминаниями. Подземный каротаж. Землетрясение. Открытие истоков Пезио, притока По. Несчастный случай. Разбушевавшиеся воды. Отъезд
Далеко идущие цели
В 1963 году я решил организовать большую научную спелеологическую экспедицию на тот же необычный массив Маргуарейс, где с 1952 года проводились самые крупные во Франции спелеологические исследования того периода.
Подготовка к этой экспедиции потребовала у меня много времени и сил. Наша задача не могла ограничиться только тем, чтобы прибыть на массив в заранее намеченные сроки и приступить к разведке, как бог на душу положит. Это в значительной мере снизило бы ее эффективность. Чтобы экспедиция удалась, ей необходима большая подготовительная (будь то научная или техническая) работа, в основу которой должна быть положена имеющаяся документация, и особенно опыт, приобретенный в предшествующих экспедициях.
Поэтому первой моей заботой после того, как я наметил цель, было обеспечить технические средства, необходимые для организации экспедиции, и пополнить наше снаряжение. Экспедиция 1962 года была для меня лишь очередным этапом в комплексе планов научной работы. В поисках новых данных для космической медицины и для изучения чувства времени у человека я несколько отошел от своей главной специальности — геологии. Длительность эксперимента и трудности, связанные с пребыванием под землей, не позволили мне завершить исследование подземного ледника. Но первые анализы, полученные в лаборатории, показали, что этот ледник — загадочное в своем роде явление, единственное в мире. И главной целью экспедиции этого года было, вернувшись на ледник, точно измерить толщину льда (по крайней мере 30 метров), его движение (с помощью вех, установленных в 1962 году Лориусом и Каном) и попытаться определить его возраст, по содержанию радиоактивного углерода (С14) во льду и в цветочной пыльце, обнаруженной в нем.
Цветочная пыльца — объект первостепенной важности при изучении климата минувших эпох, ибо ей присуще замечательное свойство: она сохраняется бесконечно долго. Поэтому цветочная пыльца, занесенная несколько тысяч лет назад со снегом, превратившимся впоследствии в лед, и сохранившаяся до сих пор в целости, позволяет определить, к какому виду принадлежало растение.
Я надеялся, что экспедиция этого года позволит в значительной мере установить причину изменения климата Южной Франции в период последней ледниковой эпохи и после нее, двадцать тысяч лет тому назад. В самом деле, легко получить точнейшие сведения об изменениях климата с помощью цветочной пыльцы, изучая прогрессирующее исчезновение флоры, свойственной холодному климату, которая вытеснялась современной флорой, предпочитающей умеренно теплый климат.
Исследование подземного ледника — не единственная цель экспедиции 1963 года: оно было лишь частью более обширной программы, которая включала морфологические изыскания (формы поверхности Земли), геологические (состав и возраст пород) и гидрогеологические (изучение циркуляции вод)
