Копейкина отчетливо видела, как нечто темное медленно движется по ковровому покрытию в сторону ее спальни.

Ростом призрак был чуть больше Парамаунта – толстенький, черный, покрытый густыми длинными волосами. Двигался он весьма странно. Сначала по прямой, а затем, сбившись с курса, уперся в стену.

Стараясь не создавать лишнего шума, Катарина подползла к кровати, пытаясь как можно быстрее оказаться под своим двуспальным ложем.

Теперь она отчетливо слышала шажочки – топ-топ, топ-топ.

Ката застонала: призрак был уже совсем близко. Сейчас он шипит в метре от ее спальни! Шипит? Разве призраки шипят? Но ведь она слышит тихое: «Ши-и-ши-и…» Теперь визг. О боже, а вдруг это не призрак, а домовой? Интересно, он злой или добрый? Хотя ответ очевиден: был бы добрый, не пугал бы по ночам обитателей особняка, а спокойненько спал бы у себя… Кстати, а где они прячутся днем?

«Прекрати нести чушь! – взревел внутренний голос. – Какая разница, кто в коридоре: призрак, домовой или леший? Одним словом – нечисть! А от нее ничего хорошего не жди».

Вот когда и призадумаешься, кого больше следует опасаться: людей или фантомов?

Копейкина вспомнила Веруню Пышкину, свою давнюю знакомую, а по совместительству соседку по лестничной клетке.

Вера была клинической трусихой, она боялась всего и всех. Когда Пышкина оставалась одна на даче, ей постоянно казалось, что вокруг ее дома ходят незнакомые люди. Еще Верочка утверждала, что она слышит детский смех и женский плач. Напрасно муж регулярно пытался убедить супругу, что шум создает семейство ежей, обосновавшихся в кустах малины, а смех и плач – это не более чем ее разыгравшееся воображение.

К каким только ухищрениям ни прибегала Веруня, когда ее уши-локаторы улавливали шорох снаружи. Она начинала разговаривать разными голосами, чтобы создалось впечатление, что в доме много народа.

– Лиза, ты покормила всех собак? – спрашивала она басом.

Потом, меняя голос на детский, пищала:

– Да, папочка, всех десятерых.

– А ротвейлеров?

– И их тоже, видишь, как спят – без задних ног.

А однажды с Верой случилось именно то, чего она всегда так сильно боялась. В три часа ночи кто-то стал дергать дверную ручку на крыльце. У Пышкиной открылось второе дыхание. Не помня себя, она подбежала к двери и истошным голосом завопила:

– Откройте немедленно, гады! Я не сумасшедшая! Ту собаку загрызла не я!

Через секунду она услышала быстрый топот. Неизвестный уносил ноги от оравшей за дверью душевнобольной женщины.

Катарина зажмурилась. Ей и в страшном сне не могло присниться, что она будет прятаться от привидений под кроватью!

Где же Парамаунт? Что с ним, жив ли он?

И вдруг Катка ощутила укол совести. Какая же она дура! Забилась под кровать, трясется от страха, а ее бедный мальчик, отважный Парамаунт, бесстрашно бросился вниз. Ну нет, она не даст перса в обиду! И пусть хоть сотня призраков во главе с домовыми толпятся за дверью, она – господи, помоги! – выйдет из спальни и разыщет Парамаунта.

Пошевелив затекшей рукой, Катка выбралась из укрытия.

Пять секунд… десять… пятнадцать… вот она уже стоит у двери. Глубокий вдох, выдох… быстрый взгляд в коридор. Никого.

Уже хорошо, уже легче. Теперь надо выйти из комнаты. Шажок, еще один… Тишина.

Парамаунт выбежал из-за угла. Облизываясь, кот начал тереться о ноги хозяйки.

– Ты жив?! Пупсик мой! – Катарина схватила перса на руки.

Ну вот, теперь, когда ее любимец жив-здоров, можно поднимать панику.

Подлетев к спальне свекрови, Ката заголосила:

– Розалия Станиславовна, откройте! Это Ката! Розалия Станиславовна! Я его видела! Видела!.. Он действительно существует!

– Сгинь, нечистая! – заорала свекровь.

– Я Катарина! Настоящая! Ваша невестка!

– Изыди, сатана!

– Я КАТА!

– Провались в преисподнюю, демон! Чтоб тебя расплющило, гадина!

Копейкина метнулась к Натке:

– Натусик, открывай!

– Отче наш, иже еси на небеси…

– Натка, это я!

– Изыди, изыди, сатана! – донеслось из комнаты.

Бегая туда-сюда по коридору с вытаращенными глазами, Катарина решила испробовать последнее средство:

– Розалия Станиславовна, если вы откроете, я подарю вам свои золотые серьги и кулон с топазом!

Щелкнул замок. Розалия вылетела в коридор:

– Каточка, дорогая, так это ты кричала?

– Я! – завизжала Копейкина. – А вы требовали, чтобы я сгинула!

– Я думала, это призрак.

– А сейчас почему открыли?

– Так… ты кулон обещала… с топазом!

– Я видела какое-то мерзкое существо! Оно ползало по коридору, сейчас его нет, но… нам надо собраться всем в одной комнате. Зовите Наташку, мне она не верит.

Розалия Станиславовна затарабанила в дверь.

– Натка, это свои, открывай!

– Уходите прочь!

– Наталья, не нервируй меня!

– Боженька меня спасет, я не выйду из спальни!

Наталья отодвинула комод, лишь когда Розалия в доказательство того, что за дверью стоит именно она, принялась смачно материться.

– Это действительно вы, – пробормотала запыхавшаяся Натали, распахнув дверь. – Призраки так не выражаются.

Парамаунт зарычал. Все повернули головы в глубь коридора, и… Волосатое существо двигалось по направлению к троице.

Наталья первой бросилась к лестнице. Споткнувшись, она растянулась на полу. Катка последовала ее примеру. Розалия плюхнулась рядом.

Существо приближалось.