швейцарского пограничного пункта. Пассажирам предстояло пройти паспортный и таможенный контроль. После монотонного стука колес в поезде воцарилась тревожная тишина. Платформа была безлюдна. Эльза взяла револьвер и положила себе на колени.

— Предчувствие беды? — спросил Маренков.

— Мы в Кьяссо. На каждой остановке нам может грозить опасность. Может, вы пока не будете играть в карты? Нас ничто не должно отвлекать…

— Тогда вам надо прикрыть ноги — если вы не хотите, чтобы я отвлекался…

Эльза слабо улыбнулась. Русский пытался подбодрить ее в напряженный момент. Халлер вышел в коридор, чтобы наблюдать за платформой, а на ней лежала ответственность за жизнь генерала.

Джозеф Лорье ходил по платформе рядом со своим вагоном. Он был похож на человека, который решил подышать свежим воздухом после душного купе. От его глаз не ускользала ни одна деталь. Три новых пассажира — мужчины в теплых пальто — вышли из зала ожидания. Врйдя в вагон второго класса, они захлопнули за собой дверь. Проводив их взглядом, Лорье посмотрел в конец платформы. Издалека послышался приближающийся стук колес. Он снова посмотрел влево, когда из зала ожидания вышел четвертый пассажир и направился к экспрессу. Он совершенно не был похож на трех неприметных пассажиров, скрывшихся в купе второго класса.

С непокрытой головой, в длинном синем пальто, он прошел мимо Лорье, попыхивая трубкой. Лорье обратил внимание на рост нового пассажира — шесть футов и два дюйма — орлиный нос, волевой подбородок, аккуратные черные усики и темные проницательные глаза. Подойдя уверенной походкой к дверям вагона первого класса, он скрылся внутри.

Пять минут ничего не происходило, а затем послышался глухой удар, и состав дрогнул. Что-то прицепили к экспрессу. Лорье зашел в вагон и через несколько минут увидел в окно, что к экспрессу направляются десять швейцарских пограничников. Довольно необычно, решил Лорье. Редко когда число таможенников превышало трех-четырех человек.

Эльза Лэнг вздрогнула, когда раздался сильный удар и вагон качнулся.

— Что это было? — спросила она Халлера, который только что вернулся из коридора.

— Может, подцепили маневровый электровоз?

Через несколько минут поезд тронулся, направляясь к восточному берегу озера Лугано. Никто из пассажиров третьего купе не придал особого значения удару, от которого качнулся поезд. К последнему спальному вагону подсоединили платформу, к которой крепился цепями вертолет «Аллуэт».

— Пойду разомну ноги, — сказала Эльза. — Ты не против? — спросила она у Халлера. — А то в запертом купе у меня начинается клаустрофобия.

— Только не уходи никуда из последних двух вагонов, — предупредил ее американец.

— Я собираюсь еще кое-чем заняться… — Эльза достала свой темный парик. — Надо посмотреть на пассажиров, может, что и замечу. — Она надела роговые очки и плащ военного образца, который всегда носила в Базеле, когда получала кассеты от Некерманна. — Никто не узнает меня в таком виде. По крайней мере я на это надеюсь, — с притворным возмущением добавила она.

— Будь осторожна, — предупредил ее Халлер. — Мысль действительно неплохая.

Халлер согласился не потому, что она могла заметить что-нибудь необычное. Он надеялся, что это немного отвлечет ее от мыслей о смерти Гарри Уогрейва.

Именно о нем были мысли Эльзы, когда она шла по коридору к тамбуру второго вагона, где Филип Джон открыл ей дверь. Она вспоминала, как Уогрейв инструктировал ее в Милане: «После Кьяссо одень свой базельский маскарадный костюм и пройдись по вагонам — может, что и заметишь. Сама предложи это Халлеру. Если это скажу я, он никогда не согласится…»

Шесть пограничников вошли в купе вагона второго класса, которое занимали трое смуглолицых пассажиров, севших на поезд в Кьяссо. Удивленно посмотрев на швейцарских представителей власти, троица достала свои паспорта. В купе было не повернуться.

— Багаж! — приказал один из таможенников.

Сняв с полки чемодан, он щелкнул замками и открыл его. От удивления швейцарец присвистнул — поверх одежды там лежали три пистолета «вальтер». Один из итальянцев потянулся за оружием, но швейцарец свалил его на пол молниеносным ударом. Через несколько минут все трое уже сидели в наручниках, а таможенники проверяли остальные чемоданы — там они обнаружили взрывчатку и ручные гранаты…

Эльза вошла в тамбур, когда первого итальянца в наручниках выводили из вагона. Замедлив шаг, она увидела, как швейцарские пограничники повели еще двоих. Эльза заглянула в приоткрытое купе и увидела чемодан с лежащими там пистолетами. Развернувшись, она пошла обратно, чтобы сообщить об увиденном Халлеру.

Зайдя в третий спальный вагон, она заметила, как седой старик с тростью хотел выйти в коридор, но, передумав, снова зашел в свое купе. Эльза прошла мимо купе быстрым шагом, отметив, что дверь была не полностью закрыта. Услышав шум, она хотела обернуться, но кто-то схватил ее за горло, второй рукой ухватившись за сумочку, где у Эльзы лежал пистолет. Через секунду ее затащили в купе.

— Только пикни, и я сломаю тебе шею, — услышала она хриплый шепот.

Задыхаясь, Эльза продолжала брыкаться, стараясь попасть похитителю в пах. Лорье сильно толкнул ее в спину, и она упала ничком на полку. Он быстро запер дверь и отскочил в сторону, когда Эльза снова готова была броситься на него. Внезапно она замерла, глядя, как Лорье снял очки и парик.

— Надеюсь, ты не собираешься меня убивать? Или я ошибаюсь? — насмешливо спросил Гарри Уогрейв.

Она глядела на него, чувствуя, как кровь отливает от лица. Уогрейв ухмыльнулся.

— Извини за грубое обращение, но я хотел затащить тебя в купе, пока нас кто-нибудь не заметил…

— Как… — Она запнулась, не в силах вымолвить ни слова. — Боже, я думала, тебя убили…

— Именно на это я и рассчитывал. Об этом знали только Филип Джон и полковник Молинари. Именно Джон стрелял в меня, лишь слегка задев плечо. Слава Богу, он первоклассный снайпер. Затем меня отнесли в швейцарский Красный Крест. В соседней комнате я переоделся в этот костюм и сел в поезд за минуту до отправления. Сигарету?

Не обращая внимания на протянутую пачку, она спросила ледяным тоном:

— Может, ты поведаешь мне, зачем это надо было делать?

— Что-то в этом экспрессе мне не нравится. Пока не могу понять, что именно. Мне надо поработать одному, чтобы Халлер не контролировал каждый мой шаг. И я хочу рассмотреть всех пассажиров. Я давно уже в разведке, и у КГБ наверняка есть моя фотография…

— Ты не предупредил меня…

— Я не мог…

— Негодяй! — Размахнувшись, она влепила ему пощечину. Затем уткнулась лицом ему в грудь, и Уогрейв обнял ее. — Гарри, ты негодяй… Негодяй. — Эльза дрожала всем телом.

Он поднял ее лицо.

— Никаких слез, — предупредил Уогрейв. — Халлер ничего не должен заметить. Никаких заплаканных глаз. — Он прижал ее к себе, пока ее дрожь не прошла. — Вот молодец…

— На кого я похожа. — Эльза посмотрела на себя в зеркало. Очки упали на пол, а парик съехал набок. Она стала приводить себя в порядок.

— Ты сказал, никаких слез… Это значит, Халлер не должен знать, что ты жив?

— Именно это.

— Джулиан просто подавлен. Он ничего не говорит, но все и так видно. Уж не его ли ты подозреваешь?

— Джулиан Халлер — один из самых лучших американских оперативников. Доверься мне. Так я смогу принести больше пользы.

Эльза знала, что он рассказал ей не все, но не стала задавать лишних вопросов. Гарри Уогрейв — одинокий волк — часто оказывался прав.

— Но ведь Филипу Джону все известно, — заметила Эльза.

— Только то, что я жив. Он полагает, что я остался в Милане и руковожу операцией оттуда. А тебя я