установил на третьем этаже телефон с системой против прослушивания. Мне надо сделать несколько звонков. И вот еще что, Джулиан… — Он проинструктировал американца, как организовать охрану в поезде.

Уогрейв поднялся на второй этаж, где детально проинструктировал Филипа Джона, агента поддержки, которого Халлеру «одолжили» в ЦРУ. Когда Уогрейв вошел, новый член «Спарты» заканчивал проверку 9-миллиметрового «люгера». У Филипа Джона были короткие вьющиеся волосы, а голубые глаза смотрели прямо на собеседника. Бросив на Уогрейва короткий взгляд, британский агент поставил пистолет на предохранитель и сунул его в кобуру.

— Надвигается гроза? — небрежным тоном поинтересовался он.

— Откуда вы это взяли? — спросил Уогрейв.

— Я чувствую обстановку, — одними губами улыбнулся Филип Джон. — К тому же я слышал, как вы топотали по ступенькам.

— Цюрихский аэропорт закрылся. Мы будем следовать до самого Схипхола.

— Занятно будет…

— Надеюсь, эта реплика не отражает ваше отношение к поставленной задаче? — медленно произнес Уогрейв.

— Не будем ссориться, — примирительно сказал Филип Джон. Он вел себя легко и непринужденно. Но Уогрейв прекрасно помнил, какой реакцией обладает агент ЦРУ. Он был одет в спортивного покроя костюм, под которым «люгер» был абсолютно незаметен. Филип Джон улыбнулся, глядя на напряженное лицо Уогрейва.

— Девушка из вашей команды гораздо приятнее, — заметил он. — С ней путешествие пролетит за секунду.

— Если вы позволите себе с ней лишнее, — ровным голосом продолжал Уогрейв, — я переломаю вам кости.

— Ради Бога, — непринужденно согласился Филип Джон. — Но у меня есть глаза, которые видят. Кстати, вы заметили, что у нее превосходные ножки?

Не обращая внимания на этот выпад, Уогрейв проинструктировал агента и вышел из комнаты. Он был недоволен собой. Неужели он ревновал Эльзу к этому наглецу?

Поднявшись на третий этаж, где стоял телефон с защитой от прослушивания, Уогрейв стал звонить. Первый звонок был бригадиру Траберу. Начальник швейцарской контрразведки сразу же прервал англичанина:

— Да, метеослужба утверждает, что цюрихский аэропорт еще несколько дней будет закрыт. Но это не самое страшное. У меня есть сведения, что сейчас где-то в Цюрихе находится полковник Игорь Шарпинский. Мы пытаемся его найти, но наши шансы малы — мы даже не знаем, как он выглядит…

— Он возглавит операцию по уничтожению Маренкова…

— Разумеется. Есть ли какие-нибудь новости от вашего агента в Андерматте? Теперь это очень важно — ведь Андерматт находится над Готтхардским туннелем, через который следует «Атлантический экспресс».

— Пока ничего. Для этого надо время. Но не забывайте, что у моего друга Лepoca есть номер вашего телефона. Если от него поступит какое-нибудь сообщение, немедленно передайте его мне.

Затем Уогрейв позвонил капитану Францу Вандеру из секретной службы Западной Германии. Вандер уже получил шифровку от Уогрейва, где сообщалось о личности пассажира, и принял соответствующие меры.

— Через несколько минут я отправляюсь в Базель. Мы уже согласовали наши действия с Трабером. Как только поезд пересечет немецкую границу, я лично отвечаю за безопасность вашего пассажира. Что ты говоришь, Гарри? Шарпинский в Цюрихе? Мне это не нравится…

— Никому не нравится, — сказал Уогрейв.

— И еще, — продолжал немец. — Когда Советы поймут, что им не добраться до Маренкова, я предвижу массовый исход их агентов — поэтому я объявил полную боевую готовность на восточной границе. Как ни странно, снежные бури облегчат нам работу по контролю за пропускными пунктами. Думаю, улов будет потрясающим.

— Это произойдет, когда мы вывезем Маренкова, — сказал Уогрейв. — Мне нравится твоя уверенность, но нам придется попотеть…

Звонок полковнику Шпрингеру в Лугано был совсем коротким. Уогрейв лишь поинтересовался, выполнено ли то, о чем он раньше договаривался со швейцарцем.

— В Чиассо к последнему спальному вагону прицепят платформу, — ответил ему начальник швейцарской контрразведки.

В Гааге генерал Макс Шольтен, полный мужчина с ангельским выражением лица, разговаривал со своим помощником майором Яном Сайлером, который был полной противоположностью своего шефа. Ростом шесть футов, узколицый, он всегда казался озабоченным. Сайлер докладывал Шольтену сведения о террористической группе Гейгера. Печально покачав головой, тридцатисемилетний голландец сказал:

— Слухи, одни только слухи — никаких конкретных фактов…

— Но все они говорят о том, что группа Гейгера перебирается в Голландию. Так?

— Так…

Сайлер замолчал, когда Шольтен снял трубку — ему звонили из Милана. Швейцарец уже получил шифровку Уогрейва и знал, что Маренкова повезут на «Атлантическом экспрессе». Он также знал, что цюрихский аэропорт закрыт. Это означало, что Маренкову придется следовать до Схипхола, где его ожидал «Боинг-707». Генерал также знал, что немцы закрыли свою восточную границу, чтобы советские шпионы не смогли перебраться в ГДР.

— Будем ждать вас в Амстердаме, — сказал он Уогрейву. — В случае необходимости я свяжусь с «Атлантическим экспрессом». И еще — будь осторожен!

Положив трубку, Шольтен встал и подошел к окку. Крыши домов были покрыты снегом, но небо было чистым. Снежные бури обошли Голландию стороной.

Шольтен обладал поразительной способностью предвидеть вероятные действия противника.

— Ты помнишь, как в 1951 году советских агентов Верджеса и Маклина вывезли из Данкрика на борту советского грузового судна «Мария Ульянова»? — внезапно спросил он.

— Я слышал об этом, — ответил Сайлер. Он не понимал, к чему клонит его шеф.

— Такое впечатление, что эта история может повториться, — продолжал Шольтен. — Я недавно получил сообщение, что советское грузовое судно водоизмещением в семнадцать тысяч тонн «Максим Горький» прошло Гельголандскую бухту и движется в южном направлении. Скоро оно окажется. у голландских берегов.

— Ну и что? — спросил Сайлер, все еще не понимая ход мыслей Шольтена. — Ему придется нелегко при такой погоде — барометр стремительно падает. Кстати, — поинтересовался Сайлер, — вы сообщили министру о последних событиях?

— Пока нет, — улыбнулся Шольтен, повернувшись к помощнику. — Ведь сегодня суббота — зачем прерывать его отдых?

На самом деле — как и бригадир Трабер в Цюрихе — Шольтен не имел ни малейшего желания ставить в известность свое правительство. Бунт начальников европейских секретных служб против своих нерешительных политиков набирал силу.

Было 16.30, когда Хейнц Голшак, находившийся в номере 207 отеля «Швейцерхоф», узнал о закрытии цюрихского аэропорта. Для этого он всего-навсего попросил Руди Бюлера позвонить в аэропорт и поинтересоваться, когда вылетает рейс в Германию.

— Это означает, что им придется везти Питера в Схипхол. Что ж, если ему удастся доехать живым до Швейцарии, мы подготовимся к встрече…

Голшак составил и закодировал две шифровки, которые Генрих Баум передал профессору Мохнеру, а тот из своего трайлера в Цюрихберге направил их непосредственным получателям. Первая шифровка предназначалась старшему оперативнику ГРУ Юрию Гусеву, находившемуся в тот момент во французском городе Мюлузе, недалеко от Базеля. Вторая — Рольфу Гейгеру, руководителю террористической группы, который только что прибыл в Амстердам.