представил Титову и Глемм офицеров отряда. Потом все вместе прошли в арсенал.
Здесь лежало самое разнообразное оружие: немецкое, русское, итальянское, чешское, даже американское. Такое разнообразие могло удивить какого-нибудь армейского офицера, но для егерей подобный ассортимент был нормой.
Ягдгруппы действовали в отрыве от основных сил и в случае осложнения ситуации могли рассчитывать только на себя. А тактика и местность диктовали свои условия. Долгие переходы, отсутствие транспорта накладывали отпечаток на характер вооружения.
Дистанции боя в лесу редко превышают полсотни метров. С другой стороны, иногда бой происходит на опушке или на краю леса. Чтобы эффективно противостоять врагу, необходимо иметь возможность поражать его на разных дистанциях.
Группы в отряде Хартманна состояли из пятнадцати человек. Командир, два радиста, два снайпера с винтовками «маузер», два расчета пулеметов МG-42, шесть стрелков. Кроме винтовок и пулеметов, на вооружении были самозарядные винтовки G-43, русские автоматы ППШ, пистолеты (у командира и пулеметчиков). А недавно появился новый образец оружия. Дитрих сумел раздобыть всего три экземпляра и отдал их в группы Барецки и Кромберга.
Титов как раз осматривал один из них, вертя в руках.
— МР-43, – подсказал ему Хартманн. — Автоматическая винтовка. Выпустили небольшой партией, нам достались по случаю.
— А что за тип? — спросил Титов, рассматривая короткий, не намного больше пистолетного патрон.
— Не знаю, — не очень охотно ответил Хартманн. Рассказывать русскому о секретных новинках не особо и хотелось. — Придумали что-то умные головы.
Титов повертел в руках оружие, пожал плечами и отдал майору. Вид у винтовки непривычный, а как себя поведет в бою, неизвестно.
— Как называется? — переспросил он.
— МР-43, – повторил Хартманн. — Название неподходящее, но это не важно.[9]
Глемм больше интересовали кумулятивные гранаты. Лейтенант Барецки — высокий зеленоглазый блондин, похожий скорее на актера, чем на егеря, — показал ей гранаты, объяснил принцип их действия. При этом больше смотрел на девушку, чем на гранату. Словно не мог поверить, что эта красотка — настоящий инопланетянин.
— Броню какой толщины она пробивает?
— До полутора сотен миллиметров.
Глемм наморщила лоб. Характеристики местной брони ей не были известны. Хотя бронепробиваемость впечатляла. Но хватит ли ее для роботов?
Она взвесила гранату в руке, подкинула. Тяжеловата. Метров на двадцать можно добросить, не больше. Но кто позволит подойти к роботу на такое расстояние? Может, в лесу это и выйдет, однако вряд ли. Роботы созданы для действий в городских условиях, их малым расстоянием не напугаешь. Гранатометчик пойдет на верную смерть. Но что делать?
— Как с бутылками? — в другом углу арсенала спрашивал Титов Хартманна. — Сделали?
— Это ты о «коктейлях Молотова»? Сделали, — хмыкнул тот. — Но мы нашли кое-что получше.
— Что же?
Хартманн обернулся, поискал кого-то взглядом, потом махнул рукой.
— Стефан! Принеси «фламмен».[10]
Лейтенант Барецки отдал команду кому-то из солдат, и тот бегом принес огнемет. Титов опознал его сразу, видел среди трофеев. Немецкий пехотный ранцевый огнемет, неплохой образец, используется и против пехоты, и против техники.
— При случае попробуем поджечь этих роботов. Или подпалим кусты и деревья. Создадим завесу.
Вместе с Барецки подошла и Глемм. Выслушала Хартманна, уточнила дальность стрельбы.
— Двадцать — двадцать пять метров, — ответил лейтенант.
Глемм покачала головой. И здесь нужен смертник. Но раз иного ничего нет, придется воевать этим…
Дитрих, внимательно наблюдавший за разговором, отметил недовольство Глемм. Улучив момент, он подошел к ней и спросил:
— Что вас не устаивает, лейтенант?
Марита взглянула на полковника.
— Ничего. Просто… Вы должны знать, полковник, этот бой переживут очень немногие. Если противник успеет вызвать подкрепление, а мы не сможем сразу уничтожить пульт управления, то…
Дитрих несколько секунд молча смотрел на девушку, потом едва заметно дернул уголком губ.
— Я понял это, лейтенант, еще вчера. Мы все, кто здесь присутствует, идем на смерть. И только потому, что поверили вам, фройляйн. Поверили русскому генералу, который смотрел на меня с ненавистью и надеждой. Поверили этому майору Титову, рискнувшему прийти сюда… Может быть, это единственное, что способно хоть на короткий срок объединить нас, врагов, и заставить забыть о взаимной ненависти. Перед смертью, фройляйн, люди перестают лгать и совершают невозможные ранее поступки. Именно присутствие смерти делает нас иными… И знаете что? Это хорошо!
Марита с некоторым изумлением выслушала полковника и вдруг подумала, что он и вправду готов идти на смерть и уже чувствует ее приближение. Иначе бы никогда не сказал ничего подобного. Ни ей, ни кому- либо еще.
— Выбирайте оружие, майор, — обратился полковник к Титову. Потом посмотрел на Глемм. — И вы, фройляйн. Хотя ваше место с этой… станцией будет в тылу, что-то вам необходимо.
— Пистолета вполне хватит. Он у меня уже есть.
Дитрих кивнул и пошел к выходу.
Титов взял ППШ, справедливо рассудив, что в предстоящем бою большая емкость магазина пригодится. Не надо тратить время на перезарядку. А в качестве второго оружия оставил «вальтер Р-38». И взял к нему два запасных магазина. Это если дело дойдет до рукопашной. И прихватил на всякий случай три гранаты — пару обычных М-34 и кумулятивную.
После этого их отвели на склад и подобрали одежду. С майором проблем не было, а для Глемм долго искали брюки. В конце концов она оставила свои. А куртку выбрала самого малого размера. И все равно та была великовата в плечах.
Полковник, все чаще посматривавший на часы, дал приказ Хартманну готовить транспорт и выводить солдат во двор. А сам подошел к Глемм.
— Мы готовы, дело за вами. Где сейчас разведка… Протериса?
Марита достала викад, послала сигнал вызова. Через несколько секунд на экране возникло лицо Заремного.
— Мы готовы, Мирон. Дай нам их координаты.
— Противник отключил всю аппаратуру. Возможно, экономят питание. Я дам координаты их прежнего местоположения. Они были там четыре часа назад.
— Давай.
Заремный передал сообщение, и на экране викада Глемм высветилась карта района. Черная точка показывала местонахождение разведки Протериса.
— Как только будут изменения, я сообщу.
— Хорошо, Мирон, мы на связи.
— Успеха вам, Марита! — На лице Заремного появилось озабоченное выражение. — Береги себя. До открытия «окна» не так много времени…
— Я помню. До связи.
Она отключила викад, посмотрела на полковника.
