перескакивая с одного на другое.
С некоторым трудом уяснив суть дела, остальное я домыслил сам. Уловив момент, когда Милена немного успокоилась, отодвинул ее чуть в сторону, подал стакан воды и спросил:
– И каковы твои дальнейшие планы?
– Не знаю. Надо съездить в редакцию. Выяснить, что там. А уж потом…
– Логично. Я тебя даже отвезу.
– А ты не на работе?
Милена приходила в себя на глазах и уже могла рассуждать здраво.
Я невесело усмехнулся, покачал головой.
– Видишь ли, милая, я тоже решил сменить обстановку. И ушел с работы.
– Ты? – Ее глаза округлились. – Но как? Зачем?
– Не сошелся характером с непосредственным начальником. И попросил расчет.
– И как же ты теперь?
Милена подсела ближе, погладила меня по плечу. В ее глазах были сочувствие и нежность.
– Артурчик. Милый мой. Ничего страшного. Люди везде требуются, найдешь другую работу.
Наивность и доброта подружки тронули меня. Я обнял ее, поймал губами ее губы, прижал сильнее. Милена ответила с небольшим запозданием.
Обсуждение мы прервали. И занялись другим, более важным делом. Важным для нас обоих…
Где-то через час Милена исчезла в ванной. А еще через полтора была почти готова к выезду. Поистине рекордный срок для девушки, обычно она тратила на приведение себя в порядок в два раза больше времени.
Пока она сушила волосы, расчесывала их, возилась с косметикой, я тоже принял ванну и успел посмотреть выпуск теленовостей. Но ничего интересного не увидел и не услышал. О событиях на южной границе не говорили вовсе.
– Я готова! – сообщила Милена, встав передо мной.
Я взглянул на подружку и одобрительно кивнул. Последние три часа явно пошли ей на пользу. С лица исчезли следы недавних проблем, глаза вновь блестели задором, а на губах играла легкая улыбка.
– Прелесть ты моя. – Я не удержался от поцелуя. Потом еще одного. Потом сказал: – Если мы сейчас не выйдем, то сегодня точно никуда не попадем.
Милена улыбнулась, провела рукой по моей щеке и ответила:
– Я тоже соскучилась. Идем?
– Едем.
До здания редакции оставалось метров пятьсот, когда радиостанция, вставленная в гнездо на передней панели, зашипела. Потом донесся немного искаженный голос Голыбина:
– Двадцатый, ответь Второму.
Я вытащил радиостанцию и нажал танкетку.
– На связи Двадцатый.
– Через сколько сможешь быть у меня?
– Через десять минут.
– Понял, жду.
Машина подкатила к редакции. Милена повернула ко мне голову, бросила встревоженный взгляд.
– Что-то произошло?
– Да нет. Обычный вызов.
– Ты же сказал, что ушел с работы.
– Ушел. Возможно, мне предложат другую. Съезжу посмотрю. Ты давай здесь без шума, – сменил я тему разговора. – Если твой папаша действительно позвонил редактору, сцен не устраивай. Действуй по закону. Причины расторжения контракта, письменное объяснение, юрист… Это остановит не в меру ретивых исполнителей. Кому охота связываться с законом, да еще в такое время.
– Хорошо. – Милена чмокнула меня в щеку. – Обещаю не шуметь. А ты береги себя. Пожалуйста.
Она выпорхнула из джипа, пошла к дверям. На пороге обернулась, послала воздушный поцелуй и махнула рукой.
– Я заеду скоро! – пообещал я. – Как поговорю, сразу заскочу.
Голыбин ждал в своем кабинете. Выглядел взволнованным, глаза сужены, пальцы сплетены в цепком захвате. Взгляд скользит по карте.
Увидев меня, кивнул и встал.
– Началось! Сорок минут назад противник нанес удар в двух километрах южнее Уштобера. Там оборона слабая, небольшой заслон в составе трех десятков человек. Их смели за десять минут. Каганат развивает наступление на Уштобер. Сводный отряд пытается перестроить оборону. Их сейчас обстреливают из реактивных установок и минометов.
– А резерв?
Голыбин взглянул на меня.
– Твое предложение прошло. Только комендант разделил отряд Щедрова на три части.
– Перебор. Слишком мелкое деление. Меньше роты солдат, по паре пушек… Если, конечно, он равномерно разделил…
– Не знаю. Одна маневренная группа уже выступила на помощь. Остальные готовы закрыть другие направления. Штаб подозревает, что каганат нанесет несколько ударов.
– Логично. И что теперь? От Уштобера до города по прямой почти пятнадцать километров. Если противник хочет побыстрее напасть на Самак, он направит часть сил сюда. Я так понимаю, Ступицино не обороняется?
– Не знаю. Если только штаб не отправит туда вторую маневренную группу.
– Значит, проскочат моментально. Таким образом, через полчаса, от силы через час передовые части противника будут здесь.
Начальник управления слегка побледнел. Видимо, сам о такой возможности не думал, и мои слова были как ушат холодной воды.
– Надеюсь, ты не прав.
– И я надеюсь.
– Гарнизон и отряд добровольцев в полной боевой готовности, оборонительные позиции заняты. Если противник и подойдет, его есть кому встретить. Да. В распоряжение гарнизона прибыл вертолет. Возможно, его используют для обороны.
Я недоуменно посмотрел на Голыбина, переспросил:
– Для обороны? Транспортник? Что у него из вооружения? Пулеметная спарка и НУРсы. А у противника – ПЗРК. Может, и зенитные установки. Как только «вертушка» взлетит над полем боя или даже в глубине обороны, ее тут же снимут.
Голыбин пожал плечами:
– Это дело военных. Пусть сами решают.
– Да, конечно…
Начальник прав, нечего забивать голову чужими проблемами. Своих хватает. Кстати о проблемах…
– Зачем меня вызвали?
– Тут такое дело. Помнишь инженера, Бориса?
– Да.
– Он сидит у Капителова. По нашим сведениям, к ним прорвались остатки гарнизона Краменеца. Всего несколько человек, половина раненные. Теперь они вместе держат оборону поселка.
– Оборону? Их атакуют?
– Пока нет. Но как докладывает Капителов, по дороге, что проходит рядом с поселком, идут колонны противника. Три уже прошло. Машины с пехотой, техника, грузовики. Доруча – удобное место для обустройства перевалочной базы. Так что штурм не за горами.
Я кивнул. Место действительно отличное.
– Что вы хотите от меня?
– Пришел приказ вывезти инженера в город.
