конечно, не выход, но иного нет. Надеюсь, нападение анклава будет отбито, и в Самак вернут обе роты.
«Очень уж вовремя ударил анклав, – подумал я. – Диверсанты каганата разведали обстановку, прознали о строительстве, прощупали охранение. И почти сразу напал анклав. Похоже на заранее спланированную операцию. Правда, сил у противника не много. Но зато они могут выбирать место и время удара. Самак оголен. Хватит одной роты, усиленной взводом танков, чтобы хорошенько врезать. Прорвать слабые заслоны, пройти вглубь, нанести как можно больший ущерб и… отойти. Рота охраны разбита на взводы, серьезного сопротивления не окажет. А гарнизон не успеет. А даже и успеет – перевес в силах небольшой, два к одному. Пока батальон будет штурмовать позиции, каганат нанесет второй удар. С другого фланга. Еще одним отрядом…»
Взгляд упал на карту. Я отыскал места, где проходит линия передовых постов наблюдения. Редкий изогнутый пунктир закрывал южную часть подступов к городу.
Стало неуютно. Если я прав и действия анклава и каганата согласованы, атаки следует ожидать в самое ближайшее время. Чуть ли не завтра.
«Как бы не влипнуть. Хорошо хоть установка есть, вынесет…»
Занятый своими мыслями, я немного упустил ход разговора и очнулся, только когда Голыбин что-то сказал о подкреплении.
– …это завтра. Как сказали, почти шестьдесят человек. Из Тарсата. Не знаю, в каком они состоянии. Судя по первому отряду – на профессионалов рассчитывать нечего. Но и то хорошо, что они будут…
После доведения новостей Голыбин, как всегда, быстро ответил на рабочие вопросы и отпустил людей, задержав только нас троих.
– Ситуация ясна? – зачем-то уточнил он.
– Ясна, – ответил за всех Петр. – Чего уж неясного…
– Ваша задача одна – доставка грузов на строительство. Сегодня должны достроить первый опорный пункт неподалеку от Уштобера. Там сядет первый взвод роты охраны. Надо завезти туда запас продовольствия, медикаменты, боеприпасы, дизель-генератор, запасные аккумуляторы для радиостанции. В распоряжении взвода будут два бээрдээма. К ним нужно топливо. Завезете вторым заходом. Заодно забросите строителям продовольствие.
«Два БРДМ[5] на взвод – негусто, – прикинул я, вспоминая эти порядком устаревшие машины, некогда сделанные на базе гражданского внедорожника. Вооружение – «скиф». Броня противопульная и противоосколочная. Движок работает на бензине. – Особенно если учесть, что взвод должен контролировать участок шириной в двадцать километров…»
– Это дело на вас. – Голыбин смотрел на Петра и Леню. Потом перевел взгляд на меня. – Артур, у тебя другая задача. Скоро в Самак прибудет пополнение в отряд самообороны. Их на месте распределят по группам, а потом отправят на места. Проводником будешь ты. Извини, это в последний раз. Просто больше никто в тех районах не был.
– И куда везти?
– Доруча, Краменец, Сабатид.
Я озадаченно потер лоб и недоверчиво глянул на Голыбина.
Все три селения почти на одной линии с Илидомом и Стиханском, только несколько западнее. Занимая их, отряд самообороны продолжает отрезать строящуюся ветку магистрали от противника. Это было запланировано изначально, но тогда предполагалось, что у отряда будет прикрытие со стороны магистрали и города.
А сейчас, после наступления анклава, после ухода двух рот и ослабления защиты Самака, такой шаг выглядел слишком рискованным. По сути, отряд остается один на один с диверсантами каганата. И ладно бы он состоял из профессиональных бойцов. Но ведь в строю необученные люди!
Голыбин верно расшифровал мой взгляд, недовольно вздохнул и добавил:
– Так надо. Мы не можем продолжать строительство без прикрытия. А центр требует от нас наращивать темп работ.
– Ясно…
Начальник управления взглянул на часы.
– Отряд должен прибыть завтра утром. Так мне сказал комендант. Завтра же надо отвезти их на места. Твой трофей завтра починят?
– Надеюсь. Михалыч обещал. Я сейчас съезжу в гараж, посмотрю.
– Хорошо.
Еще раз уточнив задачи и напомнив о сроках, Голыбин отпустил нас.
В гараже царил аврал. Механики занимались двумя «кунгурами». Одновременно осматривали движки, ходовую часть, рулевое управление. Судя по напряженности работы, обе машины надо было поставить в строй очень быстро.
Михалыч на мое приветствие ответил торопливым кивком головы, показал рукой в угол гаража и проговорил:
– Завтра-завтра! Сейчас запарка! К вечеру надо грузовики вернуть.
– Ясно. К завтрашнему не успеете?
– Успеем, все успеем. Извини, но говорить некогда.
Я бросил взгляд в угол гаража, где скрытый брезентом стоял мой джип, кивнул, простился с механиком и вышел на улицу.
Да-а… Вряд ли Михалыч успеет восстановить «алдан». Придется ехать на мотоцикле. Впрочем, невелика беда. Сгоняю и на нем…
На перекрестке дорогу преградил регулировщик. За его спиной по центральной дороге следовала длинная колонна. Грузовики, экскаваторы, тракторы, бульдозеры. Большие машины шли тяжело, почти раздавив рессоры. Шли обещанные резервы.
Югорская республика уделяла огромное значение строящейся магистрали и готова была тратить скудные резервы, лишь бы получить еще одну линию прямой связи с Русией.
Первая линия связи была проложена год назад, на севере континента, по соседству с владениями Печорской анархической общины. Анархисты частенько нападали на магистраль, поэтому для охраны были привлечены значительные силы.
Однако одной магистрали явно не хватало. Слишком много затрат было связано с доставкой на север грузов, перекачкой нефти и газа. Поэтому южная ветка стала необходимой еще до своего строительства.
Планы и намерения властей республики были понятны. Непонятно другое. Вкладывая в строительные и восстановительные работы огромные средства, переправляя сюда людей, технику и материалы, власти почему-то оголяли этот район, забирая войска и присылая вместо них неподготовленных волонтеров. Что это – недосмотр? Ошибка? Переоценка своих сил или недооценка сил противника?
По большому счету, мне на все это наплевать. Но раз уж я здесь, надо понимать суть происходящего. Чтобы успеть вовремя отреагировать на внезапное изменение обстановки.
Я, видимо, подоспел к моменту, когда большая часть колонны уже прошла. Ее хвост тянулся еще минут пять. Замыкал «нитку» большой шестиосный армейский грузовик марки «уват». Кузов крытый, брезент легонько колышется в такт движению.
Машина миновала перекресток, и я увидел сидевших с краю людей. Все в военной или полувоенной форме. Рабочие, строители или будущие бойцы отрядов самообороны.
Как только грузовик проскочил перекресток, регулировщик дал отмашку, разрешая проезд. Любезным разрешением, кроме меня, воспользовалась только одна машина – легкий грузовик «кунгур». Остальные участники движения были на велосипедах.
«С приездом колонны дисбаланс между автотранспортом и иными средствами передвижения несколько уменьшился, – неловко скаламбурил я, выкручивая рычаг газа. – Интересно надолго ли?..»
10
Утром я поехал в гараж. Честно говоря, надежды на то, что джип отремонтируют, было мало. У механиков много работы, до «алдана» руки не дойдут. Но, как выяснилось, все опасения были необоснованными. Михалыч свое слово держал.
