– Не знаю. Но это слова президента…
Дэн кивнул. Что ж, вполне возможно. Хоть раз в жизни может первое лицо государства сделать глупость?
– Где Илья?
– Кто? А, полковник Трофимов? Он занят эвакуацией базы. Хотя, по чести, он до сих пор опасается попадать тебе на глаза…
– А если правду? Павел Сергеевич, я хочу поговорить с ним, прежде чем… приступить к новой работе.
Генерал Раскотин внимательно посмотрел на Навруцкого. Довольно покивал.
– Значит, решил?
– Не люблю никому давать слов. Даже президенту. Так, где Трофимов?
– Он в Москве. Сейчас… – Генерал взглянул на часы. – Сейчас должен говорить с Ковач.
– Зачем?
Вопрос прозвучал как выстрел снайпера – резко и внезапно.
– Ковач имеет право знать, что у нее был двойник. И что тот… погиб. Извини.
– Да нет… Все верно. Когда надо приступать к работе?
– Не спеши. Ты два дня как вернулся. Месяца хватит на отдых?
– Хватит и недели. Валяться на курорте все равно не буду. Я свободен в выборе сотрудников?
– Да. – Генерал понял, куда клонит Навруцкий. – Щеглова хочешь взять себе?
– Может быть. Но я имею в виду одного парня из того мира.
– Аборигена?
Денис впервые улыбнулся. Искренне, открыто, легко. Вот только глаза были грустные. Застыло в них какое-то странное выражение. Генерал много каких глаз в жизни перевидал, но вот такое видел впервые.
– Аборигена. Наемника, профессионала. Не побоявшегося неизвестности, не струсившего перед неведомым. Голова у него варит, нервы стальные. А знания – дело наживное. Медицина у нас развитая, поможет…
– Убедил. Впрочем, эти вопросы в твоей компетенции. Мы не имеем права вмешиваться в дела управления. Только информировать и сотрудничать…
Дэн встал, повел плечами, повернулся к генералу.
– Я вам еще нужен?
– Да. – Генерал тоже поднялся с дивана. – Раз ты принял предложение, надо утвердить его у президента. Кроме него, премьер-министра, глав спецслужб страны и сотрудников особых групп этих служб, о существовании управления знать никто не будет. Так что решения будут приниматься на самом высшем уровне.
– И когда к нему… прибыть?
– Завтра. Устраивает?
Дэн посмотрел на улыбающегося Раскотина и кивнул:
– Вполне…
В этот вечер ее почему-то раздражало все. И блицы многочисленных фото– и видеокамер, и слащавые улыбки русских актеров, смотревших на заморскую гостью с плохо скрытой завистью и неприязнью, и горящие взгляды поклонников, мысленно срывающих с нее одежду и удовлетворяющих извращенные желания.
Даже цветы, которые до сих пор вносили в номер, и те раздражали. Хотя нет, они, наверное, успокаивали. Белоснежные орхидеи, алые и темно-красные розы, ее любимые. А вот хлопанье дверей, короткие цепкие взгляды прислуги вносили сумбур в мысли Сабины.
– Выйдите все! – стараясь говорить спокойно, скомандовала она.
– Одни момент, мисс, – лучезарно улыбнулся менеджер отеля. – Еще пять корзин и шесть букетов.
– Я сказала – выйдите все! – повысила голос Сабина, наступая на менеджера и суживая глаза. – Это понятно?
– П-понятно!
Менеджер разом утратил всю лучезарность, что-то сказал по-русски прислуге, и те быстро вышли из комнаты, у дверей оборачиваясь и удивленно смотря на нее. Вот так звезда! Истеричка!
Последним вышел менеджер, вытолкав грудью еще одного парня с корзиной роз. Щелкнул замок двери, и Сабина присела на край дивана. Все! Наконец одна! К черту запланированный на вечер прием, к черту банкет! Сегодня же она прикажет агенту купить билет до Нью-Йорка и улетит.
А все из-за фильма! Из-за этой дурацкой картины, что обязательно провалится в прокате и не отобьет даже половины вложенных денег! Ведь ее предупреждали – не верить Кевину Дампери, не брать роль. Режиссер – мастер батальных сцен и откровенной чернухи. Лирика и серьезная драматургия – не его конек. Так нет, захотела сыграть сильную женщину, воительницу! Вот и получила! Вялые отклики критиков, откровенно насмешливые оценки коллег и ехидные взгляды конкуренток! Сабина Ковач провалилась! Сабина Ковач потеряла вкус!..
Она сердито откинула упавшую на глаза челку и сжала кулак. Проклятие! Только провала не хватало! Сначала скандал с персоналом, среди которого обнаружились нечистоплотные сотрудники, потом слухи о каких-то там двойниках, а теперь и фильм! Определенно, этот год можно отнести к разряду неудачных. Хорошо хоть он скоро закончится, и можно будет начать все заново!
А из России она уедет завтра! Пусть ее и принимали здесь как королеву и даже лучше, пусть пресса захлебывается от восторга и тысячи поклонников стерегут ее у подъезда отеля, все равно! Прочь из холодной и темной Москвы! Подальше от дождя и снега, от пронизывающего ветра и черных туч.
Робкий стук в дверь прервал ее мысли. Сабина недовольно скривила губы и едким стервозным голосом произнесла:
– Кого там еще несет?! Что надо?
Дверь немного приоткрылась, и в проеме возникло виноватое лицо менеджера.
– Извините, госпожа Ковач. Но тут с вами хотят поговорить по какому-то важному вопросу.
– Я ведь сказала – никого не хочу видеть! Ни-ко-го!
– Но… – Казалось, менеджер сейчас умрет от огорчения. – Но этот господин… Он настаивает…
– Так вызовите охрану!
– Но он… Он представитель… э-э… безопасности.
Сабина обреченно махнула рукой и встала.
– Хорошо, пропустите его. Я сама…
«Сама отошью!» – следовало понимать последнее предложение. Менеджер это понял и исчез. Дверь открылась еще шире, в комнату вошел высокий представительный мужчина.
Еще молодой, только-только за тридцать. Лицо приятное, спокойное, уверенное. Жесты неторопливые. Держится солидно, с достоинством. В глазах вежливый интерес и легкая ирония.
Сабина вдруг передумала устраивать скандал. Визитер ей понравился. Это точно не фанат-поклонник, не богатенький бездельник и не папарацци.
– Добрый вечер, мисс Ковач! – Визитер слегка склонил голову. – Прошу извинить меня за неурочное вторжение. Надеюсь, я не займу много времени и не поломаю ваших планов.
На английском он говорил чисто, с едва уловимым приятным акцентом.
– Проходите, господин…
– Полковник Трофимов.
– О! Вы военный?
– Да, мисс.
– Вы так молоды и уже полковник!
Сабина кокетничала чисто рефлекторно. Полковник ей понравился. Она даже вернула на лицо знаменитую улыбку и задорно блеснула глазами. Странно, но полковник почти не отреагировал на это. Хотя его взгляд определенно скользнул по затянутой в блестящий шелк фигуре. Но это скорее была дань вежливости, чем серьезный интерес.
– Присаживайтесь. – Она указала на кресло, сама села напротив, на диван, положив ногу на ногу, от
