смогу забыть то, что знаю, если не получу кое-какого вознаграждения. У меня денежные затруднения, леди, а что такое для вас несколько фунтов, тем более для знакомого человека?
Кейт старалась держать себя в руках, но невольно вздрогнула от намеков на то, что Грей был любовником Люси. Такой сплетни она не ожидала.
А миссис Паркер, предвкушая успех, продолжала свое:
– Только подумайте, какой удар будет нанесен по вашей репутации, если это выйдет наружу. Да вы превратитесь в парию! А ваш муж, могущественный Роут, будет просто повержен в результате скандала! Уверена, что вы любой ценой постараетесь это предотвратить. – Миссис Паркер наконец замолчала и хитро улыбнулась, надеясь на неминуемую победу.
Волна паники, захлестнувшая было Кейт, вдруг улеглась, так как она вспомнила высокомерное замечание Грея о том, что ничто, кроме убийства, не в силах повлиять на его положение в обществе. Что ж, мрачно подумала Кейт, скоро это утверждение подвергнется проверке.
Смерив шантажистку презрительным, почти как у мужа, взглядом, Кейт не колеблясь сказала:
– Нет. Вы не получите никаких денег. Можете говорить что угодно – я вам ничего не дам, – и, повернувшись, ушла, не обращая внимания на негодующий визг миссис Паркер.
На этом Кейт закончила свои дела в Лондоне.
Глава восемнадцатая
Она исчезла. Грей как безумный обыскал весь дом. Ему представлялось самое худшее – что ее похитили или сбылось предсказание Рали, и она убежала с каким-нибудь негодяем. Наконец Баткок признался. А остальная прислуга, дрожа от страха, боялась сказать маркизу, что жена ушла от него – уехала в родной дом в одной из его карет.
Карета вернулась, но, разумеется, без Кейт. Грей чуть было немедленно не выгнал кучера вон, но одумался, так как бедняге едва ли удалось бы ослушаться маркизу. К тому же упрямица Кейт нашла бы другой способ уехать – если не в его экипаже, то в почтовом или обычном наемном. Грея затрясло, когда он представил, какие ее подстерегали опасности.
А что с ней сейчас? Ведь она одна в пустом доме, где нет даже Тома, чтобы оберечь ее. Черт! Он считал Кейт разумной, а она повела себя как безрассудная дурочка. Он должен сам поехать туда и привезти ее обратно.
Но Грей был слишком зол на Кейт за ее бегство. Чего ей еще не хватало? Он женился на ней, дал свое имя, титул, богатство и был к ней внимателен, а она… Она разрушила его самообладание, которое он за всю свою жизнь довел до совершенства, и превратила его в раба собственного тела. Неужели этого мало? Что еще он мог ей дать? Глупые признания в любви? Или свою душу?
Грей с силой сжал бокал с коньяком, который ему принес Баткок. Затем швырнул его в камин, с удовлетворением глядя, как он разлетелся на кусочки. Вот так же следует поступить с экстравагантными представлениями о романтической любви, проповедуемой Уиклиффом! Жена покинула его, и будь он проклят, если станет бегать за ней, словно побитая собачонка.
Ему есть чем заняться. Он приехал в Лондон, чтобы завершить кое-какие незаконченные дела, а вместо этого ходил на задних лапках перед женой. Все, хватит, Ему необходимо разузнать, например, где находится некий Джаспер Гиллрей. Грей мрачно усмехнулся. Ему не терпелось выместить свое отвратительное настроение на ком-нибудь, а дядюшка Кейт, как никто другой, для этого подходит.
Улыбка сошла с его губ. Что касается Кейт, то… он в ней не нуждается. Ему никто не нужен. И он это докажет! Пришло время освободиться от одержимости и показать жене, кто хозяин положения.
Пусть убирается к черту, подумал Грей, но… не испытал при этой мысли торжества. Перед ним темной ямой зияла пустота и грозила затянуть его вниз.
Кейт медленно ходила по пустынным комнатам Харгейта, иногда протягивала руку, касаясь знакомого предмета, или глядела на портреты предков. Но даже родной дом не мог поднять ей настроение, а она-то надеялась испытать радостное чувство возвращения домой. Этого не произошло ни тогда, когда она увидела дом, ни когда, отправив кучера обратно в Лондон, осталась одна в прихожей, ни теперь, когда ее шаги громко раздавались по дому. Кейт пошла на кухню.
Никогда раньше не казался ей Харгейт таким большим и пустым, хотя они жили в нем втроем – она, Люси и Том, образуя подобие семьи. Наверное, все дело в том, – что, если тебя окружают люди, которых ты любишь, размеры жилища или толщина твоего кошелька не имеют значения. Кейт отбросила эти размышления, так как они могли увести ее в опасную сторону, а именно к мыслям о Грее. Ей лучше быть одной, чем продолжать обманывать себя, цепляясь за несбыточную мечту.
За кухонной дверью раздался шорох, она открыла ее и отшатнулась. Мимо ног стремительно прошмыгнуло что-то рыжее. Циклоп! Кейт наклонилась и взяла кота на руки.
– Ты ловил мышей и жирел, дружок? – Она села и прижалась к нему, уткнувшись лицом в шерстку, и долго сдерживаемые слезы полились ручьем.
Спустились сумерки, когда Кейт кончила мыть тарелки, свою и Циклопа. Накормленный кот улегся на излюбленное место над очагом, а Кейт тоскливо смотрела на него. Ее комната сегодня ночью будет холодной, а огромная кровать – пустой. С комком в горле Кейт отвернулась.
Завтра она пошлет весточку Люси, что она дома, и тогда здесь не будет так одиноко, по крайней мере до замужества Люси. Тут Кейт услыхала на дворе конский топот и поспешила к окну, удивляясь, не сестра ли явилась в мгновение ока. К конюшне подъезжала карета, но там не могло быть Люси, так как Кейт увидела на ней герб Роута. Уж не Грей ли приехал за нею?
Сердце у нее бешено забилось от возможной встречи с мужем. В душе все перемешалось: волнение, гнев, отчаяние и любовь. Кейт кинулась к двери, не зная, что ее ждет.
Но это был не он.
Кейт разочарованно вздохнула при виде Тома, идущего ей навстречу. Конечно, Грей не отправится в Харгейт, чтобы вернуть ее обратно. Он, без сомнения, доволен, что она покинула его. А именно этого они оба хотели, твердо сказала себе она. Отбросив мысли о муже, Кейт с трудом улыбнулась старику:
– Том! Что ты здесь делаешь?
