В Японии нет единой и твердой системы обучения в школах. Более или менее обозначены границы программы обучения и ориентировочный объем знаний, которыми необходимо снабдить учеников за период учебы. Все же остальное зависит как от самих учащихся, так и от их учителей.
В классах в среднем насчитывается тридцать-сорок человек. Как правило, среди них выделяются три-четыре ученика, на которых равняются остальные. С первых шагов лучшие ученики становятся кандидатами на получение высшего образования и на дальнейший успех в жизни. Немаловажную роль играет, конечно, и социальное положение учащихся. Нерадивых учеников в японской школе не стараются «тащить за уши». Многие учителя даже не задают уроков на дом: «дамоклов меч» экзаменов настолько грозен, что в случае отставания родители не остановятся перед тем, чтобы нанять студентов- репетиторов.
Отсутствие единой образовательной системы, наличие частных учебных заведений порей приводят к тому, что дипломы о высшем образовании получают и недостаточно подготовленные. Используя эти факты, правящие круги Японии давно уже стремятся ввести унифицированную систему образования. Однако их попытки в этом направлении встречают решительный отпор со стороны демократической общественности. При современной политической обстановке, когда страной правят консервативные силы в союзе с капиталом, введение унифицированной системы образования может быть использовано для насаждения идей милитаризма и шовинизма в души молодого поколения.
В настоящее время в Японии широкое распространение получил термин «кёику-мам» — «мама- воспитатель». Мать, которая всю жизнь посвящает тому, чтобы обеспечить своему ребенку хорошее место в обществе. Быть «кёику-мама» нелегко, это требует не только материальных затрат, но и полного отречения от себя на долгие-долгие годы: следует подготовить ребенка для поступления в «перспективный» детский сад, из которого дети, как правило, попадают в «перспективную» школу, откуда, в свою очередь, открыт путь в «перспективный» с точки зрения дальнейшего устройства на работу вуз и так далее. «Кёику-мамы» нередко нанимают для своих ребят студентов, которые за плату готовы обогатить их головы дополнительными знаниями.
Итак, хороший детский сад, который открывает дорогу в хорошую школу. Хорошая школа, имеющая хорошую репутацию. Затем хорошее высшее учебное заведение, далее — хорошая компания, фирма, госучреждение. Вот цепочка к теплому месту в жизни. Но сколь немногим удается пройти ее до конца!
С начала 70-х годов в японской прессе широко обсуждается проект так называемой «третьей реформы образования». Первая реформа была проведена в 1872 году, когда в Японии была введена современная система обучения: но заявлению журнала «Тюокорон», впервые в мире в отсталой стране был взят «атакующий стиль» воспитания в духе преданности государству, в духе национализма. Целью такого воспитания была «подготовка сильных солдат богатой державы в эпоху империализма и колониализма». В головы японцев настойчиво вдалбливались идеи милитаризма, слепого доверия властям и безоговорочная вора в божественное происхождение императора. Вторая реформа была проведена в 1945—1947 годах, когда были осуществлены значительные демократические преобразования. Она рассматривала образование как одно из основных прав человека. Центральным понятием становилось не государство, а человек. Вплоть до наших дней эта система образования постоянно подвергается нападкам со стороны правых сил, которые с грустью вспоминают о былых временах, когда гораздо легче было обрабатывать умы «в нужном направлении».
В 1971 году был выдвинут проект «третьей реформы образования». Основной целью ее, как сообщает пресса, должно стать изучение фундаментальных дисциплин, подготовка к выбору профессии уже в средней школе, а также коренная перестройка всей системы высшего образования. Новый проект с негодованием был встречен общественным мнением Японии, обеспокоенным идеей усиления дифференциации, разделения детей на «способных» и «неспособных». Проект, в частности, допускает в начальной школе создание «групп повышенных требований» и разрешает способным детям сдавать экзамены экстерном, а в вузах предполагает сокращение сроков обучения для «одаренной» молодежи и отчисление тех, кто не набрал на том или ином этапе обучения нужных баллов. Как справедливо подчеркивает тот же журнал «Тюокорон», политической целью предполагаемой реформы является усиление контроля за высшей школой, стремление ослабить студенческое движение, вытравить из университетов дух свободомыслия путем вовлечения студентов в борьбу за высокие баллы. Искаженные критерии надуманной «эффективности», стремление избавиться от «балласта», которым якобы являются «обычные дети», по меткому замечанию «Тюокорон», может служить лишь эффективному воспитанию «человеческих ресурсов в соответствии со спросом капитала на различные виды рабочей силы». Анализируя проект реформы, невольно приходишь к мысли, что определенные силы никак не могут расстаться с далеким прошлым, когда в системе образования Японии успешно использовали «первосортных людей» и заставляли служить им «второсортных и третьесортных». В отчетах комиссии Организации экономического сотрудничества и развития, посетившей Японию осенью 1970 года, говорилось: «Почти на всех ступенях образования в Японии предпочтение отдается не развитию заложенных в ученике способностей, а скорее отбору, селекции». В духе предполагаемой реформы властями префектуры Тояма был проведен эксперимент под названием «Три на семь» (на трех учащихся общего отделения семь учащихся профессионального отделения полной средней школы). Тояма — развитая в промышленном отношении префектура с повышенным спросом на квалифицированную рабочую силу. В прошлом выпускники полных средних школ, особенно общего отделения, устремлялись в основные образовательные центры страны — Токио, Киото и там оседали. Чтобы остановить миграцию молодежи и удовлетворить потребности в молодых рабочих, власти Тояма изменили соотношение контингентов обучающихся на общем и профессиональном отделении в пользу профессионального. Обучение на профессиональном отделении делает практически невозможным поступление в университет.
Губернатор префектуры Тояма Ёсида так мотивировал перестройку школы: «Все жители провинции платят налога, но незначительные, а представители промышленных кругов платят большие налоги, поэтому необходимо прислушиваться к тому, что говорят в промышленных кругах». Реформа, проведенная в префектуре Тояма, привела к тому, что ученики, связывающие свои надежды с получением высшего образования, оказались втянутыми в систему сплошных экзаменов и тестов. В седьмых-девятых классах неполной средней школы четыре раза в неделю перед началом занятий проводится так называемый «диагноз способностей». Задания диктуются по микрофонам во все аудитории, по ним же сообщаются и правильные ответы. Затем учеников разбивают на группы по способностям с программами разной степени сложности. Дважды в неделю проводится «лечебное обучение». Тяжким бременем для детей и родителей является ведение тетрадей «диагнозов и лечения» по каждому из основных пяти предметов. Велика и ответственность учителя, заполняющего «историю болезни». Цель подобного экспериментирования — подготовить людские ресурсы, годные к среднему и низко квалифицированному труду, прикрепить их к префектуре, к отдельным предприятиям.
Итак, сияние вечного детского праздника начинает меркнуть при первых серьезных столкновениях с жизнью — на границе между детством и юностью. Неизбежное разочарование молодежи проявляется по- разному — от университетских беспорядков до кровавых эксцессов ультралевой организации «Рэнго сэкигун» и печально известных международных «конгрессов хиппи» в токийском районе Синдзюку. Но это самые крайние формы реакции молодежи. В основном же «подготовительный» период делает японских юношей и девушек закаленными, готовыми к честному повседневному труду, к светлому восприятию жизни.
Что же еще, помимо «духа карпа», выносят японцы из своего детства? В последние годы много говорится и пишется об ощутимой разнице между поколениями, о сильном американском влиянии на японскую молодежь. И на первый взгляд это действительно так. Однако более внимательное наблюдение за жизнью Японии заставляет сделать вывод, что и сегодня эта страна может гордиться верностью своим многовековым национальным традициям. С детства японцам прививается глубокое знание национальных обычаев, истории своей страны. Знакомство с прошлым отнюдь не носит риторический характер — прошлое входит в повседневную жизнь, неизменно присутствует в ней. Самые первые впечатления связаны для японского ребенка с нарядным кимоно, которое представляется ему наиболее удобной и красивой одеждой. Недаром кимоно — непременный атрибут любого праздника. Японские дети с раннего возраста традиционно совершают экскурсии по местам исторических событий, знакомятся с древними памятниками, присутствуют на красивых национальных праздниках, которые сопровождаются конными состязаниями, видят всадников и коней в специальных убранствах, не меняющихся вот уже много сотен лет. Прошлое наряду с современностью шаг за шагом входит в сознание детей: древний японский городок с узенькими улочками и
